"Анатолий Кожевников. Записки истребителя (про войну)" - читать интересную книгу автора

о том, как добился их. С увлечением и юношеским задором он говорил, что
каждую смену собирает много автоматов сверх нормы. Рассказывал о
комсомольцах завода, о том, как они выстаивают у станка по три смены.
Дядя и племянник тепло и задушевно, как два близких друга, вели беседу
почти до утра.
Следующие два дня мы пробыли на вокзале, хлопоча о билетах, а затем
уехали в запасной полк.
Три месяца спустя я был направлен в маршевый 438-й истребительный
авиационный полк. Полк готовился улетать на фронт. Он был вооружен
устаревшими английскими истребителями типа "Хаукер Харрикейн" с двигателем
"Мерлин ХХ", летать на которых ранее мне не приходилось. Этот самолет на
десять лет отставал от советских истребителей. Несмотря на это, я с радостью
шел именно в этот полк потому, что он раньше других отправлялся на фронт.
Для переучивания у меня было всего три дня.
Первым, кого я встретил в штабе полка, был комиссар Волков. Я доложил о
прибытии и подал командировочное предписание.
- Ну, значит, воевать прибыл? - спросил Волков.
- Так точно, ответил я, а он, пронизывая меня умным взглядом, задал
новый вопрос: - А как воевать будешь?
- Грудь в крестах или голова в кустах, товарищ комиссар, - выпалил я не
задумываясь.
- Ого! Это хорошо. Только лучше, чтобы первое грудь в крестах, а голова
должна остаться. Пусть фашистские головы по кустам валяются.
Комиссар направил меня к инженеру на аэродром, чтобы тот без
промедления познакомил с двигателем и самолетом.
Обрадованный, я бежал по стоянке и разыскивал инженера. Нашел его около
раскапоченной машины. Внешность инженера говорила о перенесенных походах, о
привычке к фронтовой жизни, к войне. Передавая приказание комиссара, я
заметил, как на суровом лице инженера появилась улыбка. "В чем дело? Что тут
смешного?" - недоумевал я. А инженер улыбался все сильнее.
- Толя, а ведь нехорошо зазнаваться, - сказал он наконец.
Что-то знакомое увидел я в глазах, в улыбке. Постой-ка, постой!.. Ну,
конечно, он. Маленький мальчик Гудим Левкович, с которым мы вместе учились в
22-й фабрично-заводской семилетке Красноярска.
Обрадованные встречей, мы наперебой принялись вспоминать школу,
товарищей, Красноярск...
Однако надо было торопиться с делом. Левкович охотно принялся посвящать
меня в устройство и особенности самолета, двигателя. За короткое время я
узнал то необходимое, что должен знать летчик в полете.
Когда наше занятие подходило к концу, на летном поле показались
командир и комиссар. Инженер доложил о выполнении приказания, а я
отрапортовал: - Младший лейтенант Кожевников к самостоятельному вылету
готов.
- Ну, раз готов, следует проверить, - сказал командир. - Надевайте
парашют и взлетайте. Ваше задание выполнить три полета по кругу, расчет и
посадку у "Т".
- Есть выполнить три полета! Минута - и я в кабине "харрикейна".
Запускаю двигатель, прошу разрешить вырулить. Все мои мысли и силы
направлены на успешное выполнение полета. Наблюдаю за стартером. Вот он
махнул белым флажком - сигнал "Взлет разрешен". Даю газ. Самолет начал