"Вадим Михайлович Кожевников. Заре навстречу " - читать интересную книгу автора

керосинокалильными лампами лежали на деревянных подносах пирожные, а
посередине возвышался гигантский торт, похожий на цветочную клумбу. Тима,
полузажмурившись, брел через весь город. Он забыл у Савичей мамин платок,
которым нужно было обвязываться под поддевкой, снег падал на голую шею и,
тая, затекал под воротник, но Тима даже не думал его стряхивать. Чувство
печали, одиночества подавляло волю, и он брел по снегу, удивляясь, почему
все кругом так красиво, и чисто, и сияюще, когда у него так тяжело на душе.
Но хотя Тима был еще очень юн, он давно нашел способ преодолевать
душевные страдания. Этот способ был не очень сложный, зато сладостно
приятный: Тима начинал мечтать.
Любимым его героем был Тарас Бульба. Вот он уже видел себя толстым,
усатым, на мохнатом коне, с кривой турецкой саблей в руке, бешено мчащимся
по заснеженным улицам города, а за ним стая лихих казаков. Он
останавливает коня у дома Савичей и входит, гремя шпорами. У Савичей горит
разноцветными свечами рождественская елка. Ребята ходят вокруг елки
хороводом, держась за руки, и поют. Тима топает валенком с серебряной
шпорой и говорит сипло: "Здорово, хлопцы!" Все останавливаются. Головы
поворачиваются к нему. Ниночка, сложив губы пуговкой и широко открыв
голубые глаза, смотрит на него радостно и изумленно. Красавица Леля
Ильинская, с длинными зелеными глазами, с огромным бантом на распущенных
каштановых волосах, делает ему реверанс, придерживая кружевное платьице
тонкими пальцами. У Вовки от изумления вытаращены глаза, и он,
подлизываясь, говорит: "Здравствуйте, Тимофей Петрович!" Савич низко
кланяется, как приказчик, когда в лавку входит Пичугпн, а мама тревожно
вскакивает, суетится: "Боже мой, Тима ранен! Где же йод?" Тима сбрасывает
с плеч мешок, вынимает оттуда царскую корону, скипетр. Державу, всю в
алмазах, он пихает валенком, как тыкву, к ногам отца. Скипетр отдает
матери, а корону небрежно надевает на голову смущенной Ниночке. Потом oн
произносит громко: "Царя мы отвели в участок и посадили в каталажку.
Теперь у всех свобода". Потом он снова садится на коня и мчится с казаками
на немцев...
Нет, нет, это нельзя: папа говорил, что немецкие солдаты такие же люди,
как и русские, и война с ними подлая и стыдная. Тогда что же он дальше
будет делать?..
- ...Ты чего зояки раззявил, товар топчешь? - пронзительно закричала на
Тиму торговка банными веникамп, с фиолетовым лицом. - Вот я сейчас
наподдам тебе, слепошарый!..
Тима растерянно сказал:
- Извините, пожалуйста, я задумался.
Ошеломленная вежливым ответом, торговка смутилась и, стряхивая снег с
веников, разложенных вдоль обочины дороги, посетовала:
- Иззябнешься тут без почину. Ну и собачишься на хороших людей.
- Я вас просто не заметил, - объяснил Тима. - Так вас всю снегом
занесло.
- Да разве нынче люди друг друга примечают? Все ожестокосердились.
Потом торговка спросила настороженно:
- А ты, мальчик, не из хитреньких?
- Не знаю, - честно признался Тима.
- Так будь добрый, - попросила торговка, - покарауль товар. Я до дому
сбегаю, дите не кормлено!