"Вадим Валерьянович Кожинов. 1939-1964 ("Россия век XX-й" #2) " - читать интересную книгу автора

"Уборку и обмолот хлебов производить существовавшим до сего времени
порядком, т. е. коллективно... Руководство уборкой возлагается на
председателей колхозов, указания и распоряжения которых обязательны... К
уборке хлеба привлекать всех единоличников, насчитывая им трудодни"27.
Факты этого рода вообще-то старались замалчивать в литературе о войне,
ибо они противоречили канонам, а кроме того могли получить "вреднейшее"
истолкование: колхозы - способ ограбления крестьянства, и нацисты решили
пользоваться этим способом так же, как ранее большевики (которые, правда, не
заставляли работать за трудодни уцелевших единоличников)...
В таком умозаключении есть определенный резон, но все-таки важнее
другое: ведь, как уже сказано, германское командование собиралось сохранить
на оставляемой русским территории социализм, - помимо прочего и потому, что,
согласно трезвому соображению Кейтеля, "уже невозможно искоренить" явления,
вызванные к жизни "революцией крупного масштаба". Да и цель войны состояла
не в изменении общественного строя, но в подчинении России "германской
мировой политике", вернее, геополитике, с точки зрения которой социальный
уклад - дело второстепенное, и если русские живут в своем социализме, пусть
себе живут так и дальше; необходимо только ликвидировать их страну как
геополитический феномен.
Из этого ясно, что связанное с именем Власова "движение", которое
Германия использовала в тех или иных идеологических целях (кстати, не очень
уж результативно), само по себе не имело существенного значения, ибо эта
пресловутая "третья сила" вообще никак "не вписывалась" в геополитическую
коллизию, развертывавшуюся в 1941-1945 годах. И нынешние - подчас горячие -
дискуссии вокруг "власовцев" - плод крайне поверхностного понимания реальной
исторической ситуации.
Между прочим, и личность, и судьба самого Власова в конечном счете
имеют мнимый, бессодержательный характер (выражая тем самым мнимость всего
"движения"). Ибо едва ли можно спорить с тем, что, если бы руководимая
Власовым в апреле - июне 1942 года 2-ая Ударная армия не потерпела бы
полного поражения, он ни в коем случае не объявил бы себя врагом большевизма
и продолжал бы свою успешнейшую военную карьеру. Ведь еще в конце апреля
1942 года Власов гордо рассказывал, как он "трижды встречался со Сталиным, и
каждый раз... уходил окрыленным"28. Можно допустить, что среди "власовцев"
были люди, которые искренне надеялись и стремились "спасти" Россию и от
большевизма, и от нацизма. Но их верования и усилия не могли не оказаться
всецело бесплодными, ибо в их основе лежало абсолютное непонимание
геополитического смысла войны.
Характерно, что в среде уже давней - двадцатилетней к тому времени -
белой эмиграции (которая, понятно, отвергала большевизм совсем не так, как
член ВКП(б) с 1930 года Власов, а с самого начала и безоговорочно) немало
способных если не к геополитическому мышлению, то к соответствующему
чувствованию людей сумели во время войны как-то преодолеть свою жгучую
ненависть к большевизму. Ибо они так или иначе сознавали, что решается
вопрос о самом бытии России. Не кто иной, как категорически непримиримый
"антибольшевик" Иван Бунин, признался в ноябре 1943 года, во время известной
Тегеранской конференции (между прочим, как раз тогда Власова удостоило своим
вниманием верховное лицо в германском главнокомандовании - Альфред Йодль)29:
"Нет, вы подумайте до чего дошло - Сталин летит в Персию, а я дрожу,
чтобы с ним, не дай Бог, чего в дороге не случилось..."30