"Григорий Козинцев. Наш современник Вильям Шекспир" - читать интересную книгу автора

В 1959 году снят современный вариант "Гамлета" ("А потом молчание").
Джон Клаудиус-сын дюссельдорфского промышленника, убитого во время бомбежки,
- возвращается на родину из США, где он учился в университете. Каждое из
шекспировских положений трансформировано в злободневное. Дядя - убийца
завладел заводами отца Джона и женился на его матери. Дух убитого открывает
тайну своей смерти по междугородному телефону. В сейфе фирмы сохранился
документальный фильм, снятый во время бомбежки: кадры подтверждают
телефонный разговор с призраком. Взамен бродячих комедиантов - американский
балет приезжает гастролировать в ФРГ. Джон - Гамлет ставит танец (убийство
отца) под конкретную музыку и завывание сирен. Все как у Шекспира, только
куда ближе к нашим дням. Хельмут Кейтнер - опытный режиссер, камера движется
умело, некоторые положения (в пределах поставленной задачи) остроумны. Но
хотя на экране реактивные самолеты и сталепрокатные заводы, неглубокие мысли
и поверхностные чувства фильма кажутся куда менее современными, нежели
шекспировские. Не было смысла привлекать Шекспира к написанию сценария;
Агата Крпстп сочинила бы куда более лихо.
Из того, что я пишу, не следует делать вывода: классические пьесы можно
ставить только полностью, ничего не меняя в них. Я видел "Макбета", где не
было стихов, Шотландии; вместо ведьм лишь один старичок разматывал вечную
нить, однако, на мой взгляд, "Окровавленный трон" японского режиссера Акиры
Куросавы, снятый в 1957 году, - лучший шекспировский фильм. Случилось так,
что пластика образа феодальной Японии: крепости-загоны, сбитые из огромных
бревен, воинственный ритуал самураев, их доспехи с значками-флагами,
заткнутыми за спины, кровавые поединки, подобные танцу, - все это оказалось
близким трагической поэзии шекспировских образов. И, разумеется, прежде
всего следует говорить о том, что наполнило жизненной силой пластические
образы: о силе страсти японских исполнителей, неведомой европейскому театру
и кино. Неподвижную маску - лицо Тоширо Мифуне с бешеными раскосыми глазами
- забыть, хотя бы раз посмотрев фильм, уже невозможно. В игре актеров не
было внешней жизнеподобности, но напряжение мысли и чувств одухотворяло
условность. Внутренняя жизнь людей была не только подлинной, но и
по-шекспировски мощной. Хочется привести, для примера, сцену убийства.
Ночью в пустой комнате сидят на циновках два человека: Вашизу (Макбет)
и госпожа Вашизу (леди Макбет); их фигуры недвижимы, живут только глаза.
Тишина; в соседнем помещении спит король. Пауза, кажущаяся бесконечно
длинной. Леди Макбет (я сохраняю шекспировские имена) встает и кукольной,
церемонной походкой идет к мужу; она присаживается на циновку подле него и
медленно разжимает пальцы его рук. Церемонной поступью она выходит из
комнаты и приносит копье. Она присаживается к мужу и вкладывает ему в руки
копье.
Макбет выходит из комнаты. Огромная, невозможная для экрана пауза.
Макбет с копьем в руках возвращается и садится на циновку, принимая то же
положение, что было в начале сцены. Молчание. Жена медленно разжимает его
пальцы, забирает копье. С рук Макбета стекает кровь.
В английском журнале "Sight and Sound" я прочитал статью Дж. Блументаль
об этом фильме. Успех "Окровавленного трона", утверждает критик, в
кинематографичности фильма.
Куросава - один из лучших кинематографических режиссеров мира. Его
пластика и монтаж - прекрасное киноискусство. Однако в каждом кадре видны
традиции театра. Для шекспировского юбилея в ЮНЕСКО (в Париже) Куросава