"Людмила Козинец. Черная чаша" - читать интересную книгу автора

- Жизнь такая... А почему такая, бабка Теодозия?
- Да я не знаю, горлинка... А что ж ты думаешь, неужто снова Чаша
перелилась?
- Не иначе, бабка Теодозия. И я так разумею: мне идти.
- Да куда ж ты пойдешь - ночь на дворе! Дождись хоть света!
- Ничего, бабка Теодозия, пойду. Путь неблизкий. А терпеть более
нельзя...
Докия тихо притворила за собой дверь, постояла еще на крыльце, лаская
пальцами резьбу перил. Сам Васыль точил балясинки, резал светлое дерево,
когда строил свой дом, чтобы было куда привести молодую жену. А Докия
терпеливо ждала того часа, когда на конек крыши поднимут тяжелый венок из
шиповника, вышивала рушник, которым перевязали колючие ветви и розовые
цветы. А что теперь в этом доме? Куда подевалось счастье, как жизнь
рухнула?
Видно, и в самом деле перелилась Черная Чаша, хлынуло горе в мир, вот и
ей, Докии, перепал отравленный глоток. Ох, горько... Да кто не знает, кто
не пил из чаши горя?
Бабка Теодозия тихо плакала, глядя, как удаляется тонкая фигурка с
белым узелком в руке. Губы бабки шептали вслед Докии старинный
заговор-оберег страннику, а сухая рука крестила воздух.
Докия успела на последний автобус, что останавливался в их селе по пути
к областному городу. Народу в салоне было немного - две тетки с корзинами,
демобилизованный солдатик в лихом голубом берете, трое подвыпивших, но
безобидных молодых людей. Один из них, загорелый, ладный, щеголевато
подвернул ус, глядя на празднично разодетую Докию, повел плечом,
пристукнул каблуком... Припомнил, видно, недавние купальские праздники,
костры на лугу, круговую пляску вокруг высокого пламени. Но заметил черный
платок на голове Докии, заглянул в лицо молодайке и притих, только грустно
на нее поглядывал.
А она купила у водителя билет, села на первый же диванчик и замерла.
Автобус, натужно рыча, лез в гору, за окном чернел лес, повитый легким
туманом, плывущим из сырых оврагов, болотистых ложбин.
Наконец совсем стемнело, полосой белой пыли протянулся через все небо
Млечный Путь, который в этих краях называют Чумацким Шляхом. Взошла
бледная, льдистая, словно озябшая луна.
На повороте дороги, где торчал покосившийся каменный крест, Докия
попросила водителя остановить автобус. Тот удивленно глянул на молодайку,
но притормозил. Докия вышла, опустила узелок на землю, принялась
перевязывать платок. Шофер немного подождал, словно надеясь, что странная
пассажирка передумает, вернется в салон. Потом пожал плечами и закрыл
дверь. Автобус тронулся. Пассажиры прилипли к окнам, провожая взглядами
одинокую фигуру, растворяющуюся в темноте. Белый кептарык Докии еще долго
маячил в туманной тьме.
- Тю, ненормальная, - сказал загорелый парень. - Какого биса ей в лесу
понадобилось об эту пору?
- И вправду, - отозвался шофер. - Тут и жилья-то никакой нет. Чудачка
какая-то...
- А может, она на кордон, до лесничего? - высказала предположение одна
из теток.
- Опомнись, тетя! Какой кордон? До него ж километров двадцать, чего ей