"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 2) " - читать интересную книгу автора

Леньку кукушка серая тебе подкинула?
- Какая кукушка? - кашлянув, спросил Супронович.
- Дмитрий-то Андреич локти кусал, что Леньку упустили... И Семен твой
толковал: мол, рука не дрогнула бы родному брату пулю промежду глаз влепить!
- Ну ты, борона без зубьев! - прикрикнул Яков Ильич. - Борони, да знай
меру. Про кукушку какую-то выдумал.
- Ты, Яков Ильич, на меня не покрикивай, - ухмыльнулся в бороду Тимаш,
продолжая строгать. - Было время, боялись тебя, а теперя ты - пугало
огородное, сиди на завалинке, как копна прошлогодняя, и помалкивай себе...
Греет солнышко - ты и радуйся жизни, а горло, милок, не дери. Тебя и
несмышленые ребятишки не боятся. Кто ты теперя? Родной отец врага народа.
Моли бога, что Советская власть тебя в живых оставила. Ленька Ленькой, а у
тебя тоже рыльце в пушку... Кто одежей убитых да повешенных торговал?
Покойничков-то я, милок, в землю зарывал, так они все были голенькие, в чем
мать родила. Твой Ленька-то приказывал мне раздевать их, - понятно, кто
получшей был одет, - мол, неча добру пропадать... Может, оно и верно, но
дело-то это греховное, не христианское. А вспомни, как ты перед зелеными и
черными мундирами на задних лапках стоял. Небось оттого и согнуло твою
спину, что много кланялся. Хучь ты и прожил всю жизнь в достатке, не завидую
я тебе, Яков Ильич: на старости-то лет сидишь у разбитого корыта, люди
здоровкаются, правда, с тобой, но то, что ты оккупантам прислуживал, до
смерти не простят. Все говорили, мол, умный ты, хитрый, а в чем же твоя
хваленая хитрость да ум? Дети от тебя отвернулись, внуки стыдятся твоей
фамилии, да и богатство твое - фью! - накрылося... Копил, копил, а такие же
бандюги, как твой Ленька, и ограбили. Когда прижали к стенке и нож к горлу
приставили, небось сам тайничок с золотишком да каменьями показал, а?
Жестокие слова старика камнями падали на лысую голову Супроновича, и
что ни слово - истинная правда. И никогда не думал Яков Ильич что у правды
такой зловещий оскал, как у смерти. Будь она проклята, эта правда, вместе с
Тимашем! И какого дьявола он позвал его стол для летней кухни мастерить! Да
разве раньше этот пьянчужка посмел бы такое ему говорить? Сколько раз из
питейного заведения сыновья выкидывали Тимаша, как мешок с гнилой картошкой,
на двор! И за человека-то его Яков Ильич не считал, а вот он жив-здоров,
похваляется, что за какие-то заслуги перед партизанами медаль должен
получить...
От досады аж дыхание перехватило, на глазах выступили злые непрошеные
слезы... Больше всего жаль драгоценностей. Всю жизнь копил золото, кольца с
камнями, перстни, серьги, знал, что эти вещи всегда и везде будут в цене.
Бумажные деньги - тьфу! Меняется власть - меняются и деньги, а золото не
ржавеет и при любой власти в чести. Да и сама мысль, что у тебя спрятано
золотишко на черный день, согревала сердце. Никто, кроме Леньки, не знал про
богатство. А где оно схоронено, не ведал и он. И вот перед самым приходом
Советской Армии нагрянули к нему ночью два незнакомых парня, ни одного из
них в Андреевке раньше не встречал. В руках - пистолеты, на шее - автоматы.
Не стали ничего шарить, трогать, а вытащили Якова Ильича из теплой постели и
прямо спросили: где, мол, клад схоронен. Совал им деньги - и советские, и
оккупационные марки, - разводил руками: мол, берите все, что хотите, а клада
нет у меня!.. Христом-богом клялся. И тогда два дюжих парня привязали его к
стулу и стали брючным ремнем душить, потом раскалили на керосиновой лампе
металлическую вилку и предупредили, что, если не скажет, вставят ему ее