"Юрий Козлов. Геополитический романс" - читать интересную книгу автора

Наблюдая сумрачных, как музыка Вагнера, объединившихся немцев, в
особенности - по телевизору - их толстого в очках объединителя-канцлера,
Аристархов понимал, что что-то необратимое случилось с немецким народом, что
он, глотнув пусть скромного, восточногерманского, кровного, но пространства,
сдвинулся с некоей летаргической точки, пришел в движение. Так сквозь
добродушие доброго дедушки, любителя пирожных и пива, в холеном лице
объединителя Германии - мирного Бисмарка, - вдруг проглядывала несокрушимая
стальная решительность. И становилось очевидно: объединение не конец, а
только начало. Наблюдая не менее сумрачных, вероятно, как музыка
Мусоргского, русских и - по телевизору же - их прямоногого, твердоспинного,
мраморноголового президента-разъединителя, Аристархов понимал, что и с
русским народом случилось необратимое, что и он, глотнув обещаний богатства,
как водки во сне, сдвинулся с некоей летаргической точки, пришел в движение.
Так, сквозь уверенность и решительность в гиреобразном лице разъединителя
России - мирного Чингисхана - вдруг проглядывали нерешительность и
растерянность человека, не ведающего, что натворил. И становилось очевидно:
разъединение не конец, а только начало.
Двух представителей некогда разъединенного народа воочию наблюдал
Аристархов: бундесверовского полковника герра Вернера и собственную жену
Жанну.
Офицер связи, уполномоченный решать вопросы, связанные с выводом
авиадивизии, герр Вернер переступил порог КПП робким, тихим, почтительным,
готовым, казалось, решать все спорные вопросы исключительно за счет
немецкого налогоплательщика. Безукоризненно вежливый, он, похоже, в каждом
русском с погонами подозревал если не героя, то безусловно сильную личность.
По мере приобщения к повседневным делам дивизии герр Вернер, впрочем, стал
смотреть на мельтешивших возле него русских, в том числе и генералов, с
нескрываемым презрением.
Аристархов догадался: герр Вернер питал глубочайшее, смешанное с
мистическим страхом, уважение к огромному государству, создавшему такое
количество такой совершенной военной техники, твердо вставшему железной
летучей ногой посреди поверженного в прошлой войне государства герра
Вернера, способному в случае новой войны за тринадцать часов пройти остаток
Европы, остудить горячие танковые дула на бискайском атлантическом ветру.
Немцы, конечно, любили, уважали и понимали музыку. Но больше музыки они
любили, уважали и понимали силу.
Герр Вернер в силу немецкой организации ума ошибочно распространил это
свое уважение к чужому государству на людей, волею обстоятельств оказавшихся
при военном имуществе этого самого государства. Сейчас герр Вернер
расхаживал по территории части как хозяин. Несколько раз он приглашал
Аристархова в бундесверовский авиационный офицерский клуб, но Аристархов
отказывался. Ему не нравился новый жестко-повелительный взгляд герра
Вернера. Слишком уж тот уверился в окончательном ничтожестве русских. Идея
освобождающегося для Германии пространства горела в глазах герра Вернера.
Впрочем, герр Вернер нашел способ оказать услуги Аристархову, поселив того в
бюргерском доме на берегу круглого озера. На дом претендовал новоназначенный
редактор военной газеты - кому была нужна эта газета? - но что мог
симпатизирующий редактору командующий против распорядителя кредитов герра
Вернера?
И Жанна проделала свой путь от уважения и признательности не то чтобы к