"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

переворачивает душу".
Он знал слово втуне, а мы до этого не знали. Он вообще оказался
интересным человеком.

Так получилось, что к нему мы стали ходить почти каждый день, а к
Пушкину только раз в неделю. К пациентам чаще не пускали.
Время шло, и главврач стал уже говорить нам так: найдите мотив
стреляния - и Пушкин тут же получит свободу. Он так долго уже отсидел в
психушке, что суд этим удовлетворится.
Но Пушкин продолжал утверждать: мотива не было. Мы просили его:
вдумайся, напряги память, может, какой-нибудь мотив все ж сыщется. Но он не
хотел ни вдумываться, ни напрягаться.
Мы так часто заводили этот разговор, что уже одно слово мотив стало
приводить его в ярость. Он кричал: "Не было его! Никакого!"
"Он не дает себе труда напрячься,- жаловались мы главврачу.- Он сразу
кричит".
Однажды мы не застали главврача в кабинете, знакомая медсестра повела
нас длинным коридором и распахнула дверь одной из палат.
Мы вошли.
Главврач стоял босиком на одной из коек, в полосатой пижаме, как у всех
больных. Нам приходилось слышать истории о том, как врачи психушек время от
времени сами сходят с ума, и мы подумали, что главврача постигла именно
такая участь, но он, увидев нас, громко прокричал: "Это не то, что вы
подумали!" - после чего вернулся к речи, прерванной нашим появлением.
Присев на койки рядом с психами, мы стали слушать.
"Итак,- говорил главврач,- я только что буквально на пальцах доказал,
что все четыре мировые религии - чушь собачья. И это прекрасно, ибо
свидетельствует о том, что человечество - вполне нормальное дитя. Ведь чем
дитя прекрасно? Именно говорением благо- и неблагоглупостей. Дитя,
излагающее какую-нибудь эвклидову или неэвклидову теорему, лично мне было бы
противно. Я б ему пряника не дал. Меня б тянуло дать ему пинка. Возможно, я
б не сумел сдержаться..."
Речь главврача прервал приход медсестры, объявившей ужин. Психи
бросились в столовую, главврач же, громко шлепая босыми ногами по бетонному
полу, повел нас к себе.
Там он объяснил ситуацию. Ему пришлось уйти из своей квартиры от жены.
Двадцать лет он на нее насмотреться не мог, а буквально на днях понял, что
перед ним большая сволочь. Он понял это, услышав от жены следующую просьбу:
"Милый, купи мине дачу". Она была из простонародья, поэтому говорила "мине".
Но главврача "мине" поразило не простонародностью, к которой он за двадцать
лет привык, а тем, что дачу она просила одной себе, а не им обоим.
Услышав это: "Купи мине дачу" вместо: "Купи дачу нам", он понял
- она хочет его отравить. Сначала приобрести на свое имя дачу, а дальше
все проще простого: ядов в их квартире было хоть залейся, причем
оригинальнейших, в свое время он их наизобретал предостаточно, было у него в
молодости такое хобби.
Словом, жена о своих злодейских планах проговорилась, но главврач и
виду, что понял, не подал. Искусно изобразив голосом ленцу и равнодушие, он
ответил: "Как-нибудь провернем это дело".
"А чего тянуть? - с сильным раздражением спросила жена, чем