"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

Его приход теми, кто еще не спал, был встречен недоброжелательно.
Осуждающие взгляды, как бы говорящие: "Мы же просили вас больше не
приходить", вперились в него. Нас же вообще никто не заметил: как и положено
языческим богам, людей они презирали.
Мы присели на краешки чужих коек, главврач, не смутившись приемом,
взобрался прямо в обуви на свою.
"Господа!" - начал он свою речь, видимо, заранее заготовленную...
От него мы уже знали, что обращением "Господа!" здесь пользовались даже
в те годы, когда вне больницы оно было запрещено. Главврач направил тогда в
обком партии письмо с просьбой для этой палаты сделать исключение. "Они мнят
себя богами,- писал он.- Для успешного лечения мы должны оберегать их от
стрессов и не раздражать неуважением к их ложному статусу, который в период
болезни они считают реальным..."
И первый секретарь обкома наложил на письмо резолюцию: "Называть психов
господами разрешаю..."
Стоя теперь на койке двумя ботинками и сказав "Господа!", главврач
продолжил так:
"Переживая нашу с вами размолвку, я провел в кабинете бессонную ночь.
Лишь под утро мне удалось смежить веки, но едва я это сделал, как предо мной
вдруг возник Бог, спать в присутствии которого я не счел возможным. Быть
атеистом - совсем не значит быть бестактным. Я могу отрицать Бога, но спать
в его присутствии - никогда. "Чем обязан?" - спросил я. "Надо поговорить",-
ответил Бог. "Может, потом? - попросил я. - У меня был тяжелый день".
"Хамло,- сказал Бог.- С Богом аудиенцию не откладывают"..."
"Это какой бог тебе являлся?" - спросил кто-то из больных. Они смотрели
на главврача уже не осуждающе, а с интересом. Многие из спящих проснулись,
лежащие сели.
"Иегова... Кто ж еще!" - поколебавшись, не очень уверенно ответил
главврач, и все повернулись к кряжистому старику, дремавшему в углу.
"Да, да...- пробормотал тот.- Ага, являлся... Было дело..."
Обрадованный главврач продолжал с воодушевлением. Он сообщил
собравшимся, что Бог-отец предложил ему место Бога-сына. "Но оно ж не
вакантное!" - воскликнул потрясенный главврач. "Иисуса я уволил",- жестко,
без обиняков ответил Бог.
Главврачу всегда было жалко так сильно пострадавшего за свои убеждения
человека, а тут еще его и уволили. "Неужели за то, что еврей?" - подумал
главврач и спросил вслух: "За что, Господи?"
"Он мне не доверял,- ответил Бог-отец.- Моим указаниям следовал с
оглядкой. С одной стороны: да, да, согласен на крест, как скажешь, но с
другой - ученикам: купите мечей для обороны. И вообще чуть не пошел на
попятный! В самый ответственный момент стал меня упрашивать, чтоб я отменил
намеченное: чашу, мол, мимо пронеси. И кому ж, интересно, дать? А ему все
равно, лишь бы мимо него. И совсем уж возмутительно повел себя на кресте,
вдруг вообразил, что я его оставил. И прямо при всем честном народе стал
меня упрекать: "Зачем меня оставил?" Могу ли я такое простить? Ведь
получается, что я его завлек на крест - и в сторону, предал. Бог, значит,
может быть предателем? Да меня ни один атеист так не оскорблял!.."
Пообещав в ближайшие дни изложить суть нового учения, главврач слез с
кровати и, пылая взором, пошел к двери. Мы побежали за ним. Уже в кабинете
он повеселел и, злорадно потирая руки, сказал: "Представляю, какую