"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

нержавейки. Эти хорошо раскупались зажиточными людьми.
Два с половиной года мы прилично жили благодаря дуршлагам.

Зажили мы настолько прилично, что стали интересоваться искусством.
Посещать премьеры и вернисажи, пить минеральную воду. Дантес зачастил в
оперу. Однажды пригласили в цех рок-группу. Прямо на рабочем месте,
высверливая дуршлаги, знакомились с творческими новинками этого направления.
Некоторых потянуло даже на самостоятельное творчество. Стали вытачивать
фигурные мундштуки, декоративные гвозди - со шляпками, изображающими
различных зверей, пепельницы с металлическими кружевами по краям... Вот что
делает с людьми сытая жизнь! Бабке Арине мусорный совок отлили такой
красоты, что хоть в музей неси!
Особенно, как всегда, в умственных делах выделился Вяземский. Он принес
из дому шесть старинных серебряных портсигаров, из которых еще в прошлом и
позапрошлом веках портили себе здоровье никотином его предки, и, расплавив
их в литейке, отлил замечательнейшее серебряное блюдо, отполировав его до
такого зеркального блеска, что весь цех бегал в него смотреться.
В этом старинном серебре мы отражались как-то странно. Вроде бы и
своими лицами, но вместе с тем как бы и чужими. Разглядывать себя было
крайне интересно. "Поучительно",- сказал Вяземский.
Он лично понес свое блюдо на базар, где не простоял, как потом
рассказывал, и пяти минут: покупатель нашелся сразу. Крепенький такой
толстячок молодого возраста, впоследствии всем нам большой друг. А тогда,
будучи еще незнакомым, стал расспрашивать: что за вещь, каково ее
происхождение?..
Вяземский слегка перестарался, расхвалив блюдо очень ярким слогом:
серебро, мол, высочайшей пробы, стариннейшее произведение искусства,
добавил: древнеегипетское, из Мемфиса...
Потом мы этот случай обсуждали: соврал Вяземский или пошутил?
Сошлись на том, что скорее пошутил. Не его вина, что толстячок принял
все всерьез, не может один человек быть виноватым за глупость другого, Бог
для того простофиль и создает, чтоб умному приварок... Словом, у толстячка
загорелись глаза и он сказал:
"Беру". Про Древний Египет он еще в школе что-то слышал, классе в
шестом, когда голова была свежая и все в уши влетало и погружалось в мозг,
как в пучину, чтоб иногда всплывать и будоражить душу. Вот и на этот раз у
толстячка что-то всплыло, он сильно разволновался и полез за бумажником,
говоря: "Я этим блюдом свой офис украшу, надо ж - сорок тысячелетий!"
Если б Вяземский хотел обмануть, он бы промолчал, но, будучи честным
человеком, он толстячка поправил, сказав: "Древний
Египет - не сорок тысячелетий, а всего четыре, если считать назад".
"Отдельные тысячелетия не играют значения",- ответил толстячок и бумажник
распахнул.
Цену Вяземский назвал такую астрономическую, что у него, как он нам
рассказывал, язык с трудом повернулся. Ему было стыдно, но он не мог иначе.
Потому что знал: богачам низкие цены ненавистны. Они им оскорбительны, так
как напоминают о недавнем прошлом в бараке или общежитии. Низкая цена лишает
их самоуважения, поэтому желающий им понравиться должен заламывать цену. А
тому, кто говорит: "Купите, дешево продам!" - они могут дать в морду.
Богачи любят платить такие суммы, с которыми им жалко расставаться.