"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

Африки, даже от безработного трубочиста, могли посадить в тюрьму, а из
Европы или заокеанской Америки - расстрелять на месте. С конфискацией
имущества. Пришлось сжечь и итальянские письма. К этому времени жить стало
лучше и веселей: письма горели уже не в буржуйках, а в добротных, кирпичной
кладки печках.
"Даже фотографии предка в нее бросили,- заключил свой рассказ
Дантес.- Потому что на всех - он в шляпе. И, если всмотреться, в
хорошей, дорогой. За такую шляпу на предке потомкам полагалась ссылка в
Сибирь. Вы бы оставили такую фотографию?"
Мы сказали: "Прямо б на стенку повесили! Да мы б не просто сожгли, а
предварительно мелко изорвали на почти микроскопические клочки".
"Мои родители разорвали еще мельче",- признался Дантес.
"И наши - еще мельче",- сказали мы.

Пушкин сказал: "Я догадывался, что доказательств у него нет. А значит,
и сомнений в том, что он все выдумал, фактически быть не может. Однако они у
меня есть. И хотя не фактические, все ж рубить сплеча погодим, надо
разобраться. Такую скрупулезность мне подсказывает интуиция, а с ней ухо
надо держать востро: она и обманет, не дорого возьмет, но в другой раз за
мановение ока такую правду раскроет, до какой умом не докопаешься и за сто
лет. Сейчас она мне говорит: разберись с Дантесом поглубже. Так что давайте,
ребята, разберитесь с ним поглубже".
Возвращаясь обратно, мы гадали: с какой стороны это поглубже надо
произвести? Умница Вяземский сказал: "Заметили, как Дантес на нас зыркнул,
когда мы в адрес итальянцев кое о чем намекнули?
Надо его протестировать и на отношение к французам. Пооскорбляв в его
присутствии и тех и других, мы увидим, оскорбления в чей адрес вызывают у
него большее желание дать в морду".
Мы заметили: "Может, он такой интернационалист, что и за папуаса
перережет глотку?"
"Держи карман шире",- сказал Вяземский.

Насчет папуасов возник спор. Некоторые утверждали, что чувство меры
должно быть во всем, даже в интернационализме. Если и папуасов нельзя
покритиковать за их многовековую отсталость, то на какой прогресс
человечества можно рассчитывать? Одними комплиментами общество развиваться
не может.
Другие же говорили: "Если уж критиковать, то надо начинать не с
папуасов, а с англичан, которые пытались задушить свободу еще только
зарождающихся Соединенных Штатов Америки".

На следующее утро мы вошли в кабинет Дантеса почти всем цехом.
Впереди, конечно, был Вяземский, он обмахивался газетой, будто ему
жарко. В цехе действительно было жарко, но можно было бы обмахиваться
чем-нибудь другим, например, ладонью, он же обмахивался газетой, так было
задумано. Газета была непростая. И когда Дантес, как обычно, спросил,
увеличились ли шансы на освобождение Пушкина, Вяземский сразу же умело
перевел разговор именно на газету. "Бессмысленно заботиться о судьбе
отдельной личности, когда над миром нависла глобальнейшая из опасностей,
сказал он и, перестав обмахиваться газетой, потряс ею в воздухе.- Читали ль