"Владимир Краковский. День Творения" - читать интересную книгу автора

правда, как пламень молнии, летящей сверху, и огонь костра, разведенного на
земле - кто из них лучше? Оба, оба хороши, огонь костра, может быть, даже
нужней, но зажечь молнию в небе он не сумеет, тогда как молния часто
разжигает костры, - потому что выше; нет, не решусь я убрать красоту-молнию
с неба, - вдруг исчезнут тогда костры правды на земле?
Ранний возраст Верещагина ничем особым не отмечен. Разве только
странной склонностью зарывать в землю. Он любил зарывать в землю. Он зарывал
в землю все, что ему нравилось. Если какая-нибудь вещь ему не нравилась, он
ее не зарывал.
Он зарывал в землю цветные карандаши, красноармейские пуговицы,
конфетные фантики и отцовские скальпели. Он немало потрудился однажды, чтобы
зарыть толстый том Детской энциклопедии с красивыми картинками: яму пришлось
копать широкую и довольно большой глубины.
Три-четыре года ему тогда было. Или пять.
Как-то в августе родители повезли его к Черному морю, и там на берегу
он познакомился с красивой ровесницей, у которой глаза блестели, как
изумруд, ушки напоминали кораллы, а тельце вызывало желание прикоснуться.
"Давай бегать, кто кого догонит",- предложила красавица. Верещагин глянул на
нее внимательно. "Ложись,- сказал он ей.- Я зарою тебя в песок".
Он засыпал уже тельце, глаза и уши, только носик девочки еще торчал
наружу, когда подбежал папа и выдернул дочку из песочного кургана.
"Разве можно так, мальчик!" - возмущенно сказал этот папа. "Он у меня
садист, - сказал подошедший отец Верещагина.- Дайте ему затрещину".
Все раннее детство Верещагина усеяно холмиками, под которыми спрятаны
красивые вещи.
Потом началась война, от которой Верещагин с матерью улепетнули
подальше, во глубину сибирских руд, в маленький алтайский городок, где у
Верещагина от недоедания пошли по телу какие-то лишаи и мать мазала их
зеленкой.
Зеленка- это такая жидкость, вроде йода, только зеленая. Ею мажут раны,
фурункулы, лишаи, так как она обладает сильной дезинфицирующей способностью.
Все человеческие несчастья, помазанные ею, приобретают причинный зеленый
цвет.
Однажды мать сказала Верещагину: "Посмотри, какая прелесть!" На голом
некрашеном столе лежал совершеннейшей формы кубик, грани которого
поблескивали багрово, зелено, почти фиолетово; казалось, внутри кубика
спрятано жирное живое пламя. "Где ты взяла такой?" - вскричал юный
Верещагин, весь в лишаях. "Он выпал из зеленки", - ответила мать. "Как
выпал?"-спросил Верещагин, весь в зеленке. Мать объяснила: она открыла
баночку, чтоб в очередной раз помазать сына, а там на дне вот эта прелесть.
Так Верещагин впервые увидел кристалл.
Он завернул его в обрывок газеты, носил с собой, совал под нос
одноклассникам, но особого восторга или удивлении никто не выказывал, и
тогда Верещагин побежал в единственную в городке библиотеку, которой
заведовал одноногий старик. "Это кристалл,- объяснил одноногий мирик.- Если
тебя интересуют кристаллы, я могу дать тебе книгу о кристаллах".- "У вас
есть книга о кристаллах? - воскликнул Верещагин. - Дайте мне две". - "Тебе
нужны две одинаковые книги о кристаллах?" - спросил библиотекарь. "Нет,
разные",- ответил Верещагин. "У меня только одна книга о кристаллах",-
сказал библиотекарь.