"Даниил Федорович Краминов. Дорога через ночь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Несколько месяцев прожили мы вместе в бараке штрафных. Вместе удалось
нам вырваться из лагеря, бежать в Голландию, оттуда в Арденны, где
скитались и воевали два года. Долгий и тяжкий путь - от первой встречи в
концлагере до расставания на мосту через горную речку в Арденнах, на
котором я видел Стажинского в последний раз, - был проделан вновь в
полторы-две минуты. Память с особой яркостью воспроизвела то, что
произошло тогда на мосту.
Я снова увидел Арденнские горы, заросшие лесом. На неровном темном
фоне ярко белели заплаты, положенные на горных лугах недавним снегом.
Речка, пересыхавшая летом, но буйствовавшая осенью и зимой, прорезала
заснеженные горы, как огромная трещина. Через речку был переброшен мост,
который американцы, занявшие к тому времени Арденны, поручили охранять
нашему отряду. Разложив костер на обочине насыпи, партизаны грелись подле
него, дежуря по очереди на другой, восточной, стороне моста. Мы видели
согнутую ветром фигуру очередного дежурного, дружески посмеивались над ним
и жалели.
В тот пасмурный день, когда дежурил Стажинский, у моста перед вечером
появился молодчик в форме американского капитана. Казимир и американец
двинулись навстречу друг другу и, сойдясь вплотную, остановились. Офицер
полез во внутренний карман зимнего пиджака. Патрулю было приказано
проверять документы у всех, и мы думали, что капитан достает бумажник. Он
вытащил руку и, как показалось издали, толкнул Стажинского в грудь. Тот
рухнул на мост раньше, чем мы услышали выстрел.
С проворством бывалого солдата наш командир Устругов вскочил на ноги
и спустил предохранитель автомата.
- Подлец! Ах, подлец! - пробормотал он, нажимая гашетку.
Американец так резко вскинул голову, что неподвязанная каска взвилась
над ним. Он как будто спешил увидеть, кто сразил его, и, увидев, повалился
на Казимира.
Устругов бросился туда, чтобы подобрать товарища. Но из-за скалы,
скрывавшей дорогу, выкатился броневик, изрыгающий огонь и грохот. Мы
кубарем покатились под откос и укрылись за каменно-асфальтовым горбом
дороги. Броневик с американскими знаками подошел к мосту; повертев своей
сдавленной лягушечьей головой, попробовал достать нас пулеметной очередью.
Изумленные и озлобленные на американцев, предательски напавших на своих
союзников, мы отползли к лесу.
Вскоре, однако, обнаружилось, что то были не американцы, а немцы.
Следом за разведкой, переодетой в американскую форму и снабженной
американской техникой, на горные дороги южной Бельгии ринулись немецкие
танковые колонны. Нацеленные на Льеж, Намюр, Динан и через них к Северному
морю, танки раздавили части первой американской армии, оборонявшей
Арденны, вынудив и нас снова уйти в горы. Мы смогли вернуться к месту, где
оставили Стажинского, лишь месяц спустя, после провала этого последнего во
второй мировой войне немецкого наступления на западе. За мост, лежавший на
важной дороге, шли жестокие бои, и по обе стороны его было много могил. Мы
думали, что в одной из них покоится наш Казимир.
Все четырнадцать лет, прошедшие с тех пор, я был уверен в этом.
Увидев теперь человека с клеймом на щеке, вскочил: неужели Стажинский? Во
всяком случае, это его шрам. Его же глаза, по-детски синие и не по-детски
остро-холодные. Вместо выбитых в концлагере зубов он вставил золотые.