"Барри Крамп. Залив " - читать интересную книгу автора

или тяжелораненые крокодилы. Поэтому я должен попробовать попадать в нос тем
крокодилам, которых не подстрелил накануне. Нам не хотелось оставаться долго
у лагуны и ждать, пока все крокодилы всплывут на поверхность.
На этот раз я забрался на дерево: стрелять оттуда удобнее, а крокодилы
меня не видели. Любое движение на берегу в этой равнинной местности заметно
на фоне неба, а у крокодилов невероятно острое зрение. Мне надо было
попадать в самый кончик крокодильего носа - в цель величиной с монетку.
Многие пули пошли за молоком. Но когда я попадал, было на что посмотреть:
крокодил с шумом исчезает под водой, как и те, по которым я промахивался, но
спустя несколько секунд всплывает, выставив морду из воды, мечется, делая
круги по лагуне, а потом выползает на берег. Я покричу Дарси, и он
подплывает на лодке и приканчивает его из своей винтовки, которая иногда
давала осечку.
Случалось, что пуля только заденет нос крокодила и он нырнет и зароется
головой в ил на дне лагуны. А потом, когда я уже махну на него рукой,
выскакивает на поверхность воды. Когда Дарси подоспевает к нему с гарпуном,
он ныряет снова, но стоит Дарси отъехать, как крокодил опять всплывает. Это
повторяется снова и снова, пока Дарси не воткнет в него гарпун. А как
крокодилы кусают веревку! Не хотел бы я, чтобы в воде на меня напал даже
пресняк. Надежды на спасение было бы мало. У Дарси есть теория, согласно
которой пресняки неопасны для человека только потому, что невелики по
размерам.
- Соляник футов десять длиной тоже не опасен для людей и скота... как
правило.
Прошло несколько дней, прежде чем крокодилы начали всплывать, но
времени мы даром не теряли.
- Давайте поговорим, - начнет бывало Фиф, стараясь использовать
вынужденное безделье.
- О чем? - спросит Дарси.
- Расскажите нам о реках, - скажет Фиф.
И Дарси рассказывает нам о реке Ропере, или Лиммен-Байте, или о
какой-нибудь другой, в которой водятся крокодилы.
Он проучился два года в университете, пока война не перевернула его
жизнь вверх дном. Его забрали в солдаты, когда ему было семнадцать. Не знаю,
на чьей стороне он воевал, но, насколько можно понять из его рассказов, ему
приходилось где-то патрулировать и кого-то брать в плен. Кажется, он и сам
бывал ранен и попадал в плен. Потом он дезертировал, был судим военным
трибуналом и прощен, вместо того чтобы получить медаль за какой-то
героический поступок.
За десять лет, прожитых у залива, он узнал Австралию с самых разных
сторон гораздо лучше, чем знали ее мы. Вот и подумаешь... Во всяком случае у
нас было меньше времени, чем тем для разговоров, но всякий раз мы
сворачивали на крокодилью охоту. Мы так и не узнали, что же заставило Дарси
заняться охотой на крокодилов. В большинстве случаев он работал в одиночку.
Время от времени у него бывали напарники, но они, очевидно, не могли
выдержать ни одиночества, ни Дарси и отправлялись искать работу поближе к
цивилизации и людям. Когда он был на мысе Кейп-Йорк, один из напарников
повез в город на продажу крокодильи шкуры. С тех пор Дарси о нем ничего не
слышал.
Во время одной из таких бесед Дарси рассказал нам, как аборигены