"Барри Крамп. Залив " - читать интересную книгу автора

Боксер и хозяин цирка разглагольствовали о том, какое великолепное
представление они собираются дать, и громко заказывали себе все новые банки
пива. Боксер с виду был настоящий головорез. Он пытался подыскать себе
противника на вечер, но с ним не то чтобы драться, разговаривать никто не
хотел.
Вид у циркачей был жуликоватый. Стоунбол Джексон вызвал их тут же на
бой обоих сразу, но они только посмеивались, называли его папочкой и
дедушкой. Тогда он выбил из руки боксера банку с пивом и ретировался в
дальний угол пивной, где рассказывал всем, какими трусливыми собаками
оказались приезжие.
Мы с Дарси вернулись на лендровере в лагерь за Фиф. Дарси, описывая Фиф
вечернюю программу, ввел ее в небольшое заблуждение, и нам пришлось целый
час дожидаться, пока она выбирала платье и наводила красоту, готовясь к
тому, что она твердо считала цирковым представлением.
Когда мы вернулись в город, там уже возник выгоревший полосатый шатер,
слабо натянутый между пивной и лавкой, рядом с цирковым грузовиком, а на
самом грузовике были разложены разноцветные коробки с шоколадом, конфетами и
прочим. ("А где все звери?" - спросила Фиф). Мы вошли в пивную и увидели,
что главная часть представления уже окончилась. Стоунбол Джексон трахнул
боксера стулом, сломал ему нос и разбил бровь. Номер с боксером
откладывался, но "остальная часть представления все равно состоится". Самая
большая со времен основания Ялогинды распродажа конфет, шоколада,
прохладительных напитков, шаров, леденцов, свистков, кукол, сластей, игрушек
и жевательной резинки начнется в большом киоске ровно в восемь!
Стоунбол Джексон спал на полу, подложив под голову банку из-под пива и
прикрыв "от шума" глаза позаимствованной у кого-то шляпой. (Он обычно
говорил, что шум переполненного бара убаюкивает его лучше колыбельной.)
Мы подождали, пока не начался цирк, хотя бы для того, чтобы хлопотные
сборы Фиф были ненапрасны, и купили несколько пакетиков конфет. Дарси купил
Фиф свистульку, которая разворачивалась, когда в нее дули, и несвоевременное
пасхальное яичко. Потом мы вернулись в лагерь, так как у пивной начинались
драки. Фиф заварила в большом котелке чаю покрепче, чтобы перебить
неприятный привкус, оставшийся во рту после цирка, и мы легли спать.
Дарси в ту ночь не спалось. Он подошел, присел на корточки у нашей
противомоскитной сетки, и мы разговаривали несколько часов подряд. Фиф
спала, а я сел и спросил его, правда ли, что большие крокодилы затаскивают
лошадей и прочую скотину в воду, топят их, а потом жрут.
- Некоторые большие крокодилы утаскивают коров и лошадей в воду, -
сказал он. - Иногда столько, что даже сожрать не могут. Они оставляют
недоеденное другим крокодилам, а сами ждут, когда скот снова придет на
водопой.
- Но разве коровы не знают, что в реке водятся крокодилы?
- Знают. Но в этих краях от водоема до водоема часто бывает миль до
пятидесяти, и скоту приходится пить солоноватую речную воду. Вот тут-то
крокодил и ждет. Не так уж много мест, где пологий берег позволяет животным
легко заходить в воду, понятно? На водопое они топчутся в иле и
взбаламучивают воду. Скотина тянется к чистой воде и заходит в нее по самое
брюхо. Она любит побарахтаться... так что у старого крокодила большие
возможности.
- Дарси, а как крокодилы хватают коров?