"Барри Крамп. Залив " - читать интересную книгу автора

погружался в воду. Мы увидели стаю летающих лисиц. Они висели на деревьях, а
когда мы приблизились, стали тучей кружиться над нами и пронзительно
кричать. Валлаби выскакивали из тенистых уголков и мчались вверх по крутым
берегам. То и дело мы кричали на неистовавших собак, бросали в них палками,
подобранными в воде. По песчаной отмели пробежала черная свинья, а за ней
цепочка из четырех крохотных поросят. Они исчезли в гуще сухого кустарника,
не нарушая строя, будто прорепетировали это заранее. Со склонившегося над
водой дерева доносился резкий крик белых какаду.
На некотором расстоянии от слияния рек мы нашли хорошее место для
лагеря, рядом с источником и вдали от всякой мерзкой живности. Место это
было совершенно незнакомо мне, но в нем царила какая-то привычная атмосфера.
Наверно, потому, что со мной была Фиф.
Больше всего я люблю вспоминать о событиях, случившихся во время нашего
пребывания в верховьях медлительной Манары. В первую же ночь мы добыли
старого семнадцатифутового крокодила. Нам двоим понадобился целый день,
чтобы снять с него шкуру. Одному человеку поднять ее было не под силу. Мы
загарпунили кенгуру, который плыл по реке, преследуемый одиннадцатифутовым
пресняком. Этот валлаби нужен был нам, чтобы накормить собак. Дарси решил,
что крокодила тоже упускать не стоит. Такого большого пресняка он видел
впервые. Я тоже.
Собаки, за которыми мы присматривали, доставляли нам гораздо больше
хлопот, чем мухи и москиты. Они все время дрались, воровали что-нибудь,
вертелись под нога" ми, исчезали или шумели. Прушковица они раздражали не
менее, чем нас. Боюсь, что единственным их другом была Фиф.
Мы подстрелили восьмифутового соляника, лежавшего на бревне, а в одной
из речек загарпунили одноглазого "негодяя". (Я так и не узнал, к какому виду
относился этот "негодяй", но таких крокодилов много повсюду. И звучит
неплохо.) Мы открыли приток реки, по которому еще никто не плавал, если
судить по тому, что, когда мы хотели войти в него на лодке, нам пришлось
прорубать проход в нависших ветвях.
- Но это не значит, что на крокодилов, живущих в этой речке, никогда не
охотились, - сказал Дарси. - Они передвигаются с места на место, и
большинство из них бывало на большой реке достаточно часто, чтобы
познакомиться с подвесными моторами, экспертами в больших шляпах и
скорострельными винтовками. Может быть, поэтому они и забрались в эту речку.
Ведь в большой реке крокодилу живется лучше.
Я начинал понимать, что происходило с Дарси, когда он подавался вперед
и освещал крокодила фарой. Его внимание было сосредоточено не столько на
том. что он мог увидеть, сколько на том, чего не было видно. Его
интересовало не то, что крокодил делает, а то, что он может сделать. И если
крокодил оставался на месте, дело его было мертвое.
- В малых реках ожидайте, что крокодил всплывет снова у другого берега.
На больших реках он покажется на середине. Если же он погружается в воду и
всплывает выше или ниже по течению, значит, он куда-то плывет и не даст
приблизиться к себе, пока не доберется, куда ему надо, и не почувствует себя
в безопасности. Но это просто мои предположения, о крокодильих привычках
говорить трудно.
Дарси нырнул в воду на восьмифутовую глубину за убитым крокодилом.
- Если бы он был только ранен, его бы здесь уже не было. Я могу
нащупать его шестом, но обвязать веревкой не могу. Передайте гарпун. Я нырну