"Джудит Крэнц. Все или ничего" - читать интересную книгу автора

- Ах, как умно.
У Джез почти пропал аппетит при упоминании о ее единокровных сестрах,
которые жили в Нью-Йорке и в данный момент были уже на полпути сюда.
Конечно, ей не следовало забывать, что они приедут на фиесту. Дело в том,
что ей просто не хотелось думать о дочерях своего отца от первого брака:
Валери, которой сейчас было сорок два, и Фернанде, которой недавно
исполнилось тридцать девять.
Сколько Джез помнила себя в детстве, каждое лето старшие сестры
проводили на ранчо по нескольку недель и еще по одной - ах, какой же
длинной! - неделе во время пасхальных и рождественских каникул. Хотя их
мать, Лидия Генри Стэк, родом из старой филадельфийской семьи, после развода
с Майком Килкулленом в 1960 году переехала жить в курортный город Марбеллу
на побережье Испании, они учились в пансионате на Восточном побережье.
Теперь эти две ведьмы уже ничего не могут ни сделать, ни сказать ей,
думала Джез, ничего, что так ранило ее в детстве, когда она была слишком
мала, чтобы постоять за себя, но их приезд означал два дня вынужденной и
притворной вежливости, скрывающей взаимную неприязнь и недоверие.
Конечно, ради отца надо будет терпеть и улыбаться фальшивой сладкой
улыбкой, ведь он никогда не знал, как его старшие дочери относились к ней. В
детстве, когда он был рядом, они тоже были внешне неизменно ласковы с ней, а
она - слишком горда и упряма, чтобы потом жаловаться на них. Они знали много
способов сделать ей больно, включая злые насмешки в адрес ее матери, Сильвии
Норберг, на которой Майк Килкуллен женился сразу же после развода.
За десять лет своей артистической карьеры эта шведская актриса, подобно
яркой стремительной комете, преобразила облик женских героинь в
кинематографе.
- Я тебя простила, Сьюзи, - резко вставая и целуя ее в макушку, сказала
Джез. - Ты ведь только старалась скрыть неприятную для меня новость. А я-то
думала, что это твои обычные штучки.
- Немножко и того, и другого, - добродушно отозвалась та. Она любила
Джез так же, как любила бы родную дочь, не пошли ей бог троих сыновей.
- Пойду поищу отца.
В лощину, где обычно проходила фиеста, Джез решила отправиться верхом
на лошади и побежала в комнату, чтобы переодеться в джинсы. Широкая
естественная впадина со склонами в виде плавно спускающегося амфитеатра
находилась довольно высоко на плоской вершине плато, круто вздымавшегося
сразу за гасиендой, и по ведущей туда грунтовой дороге на обычной машине
проехать было довольно сложно.
В конюшне Джез подошла к своей любимой чалой кобыле по кличке Лимонада,
которую отец держал специально для нее, хотя прошло уже двенадцать лет с тех
пор, как гасиенда перестала быть ее постоянным домом. Отец утверждал, что
Лимонада чем-то напоминает ему Джез, поскольку ее песочная масть с
рыжеватыми вкраплениями содержала все не поддающиеся определению оттенки
этого цвета - от темно-медового до почти черно-коричневого. Джез быстро
оседлала почуявшую прогулку лошадь, которая от нетерпения пофыркивала и била
копытом. Пустив Лимонаду крупной рысью, она через несколько минут достигла
края впадины, спешившись, привязала Лимонаду к дереву и быстро окинула
взглядом место предстоящего праздника.
Внизу работало уже несколько десятков человек: кто-то сколачивал
помосты, кто-то натягивал бело-голубые тенты, но большинство расставляло под