"Джудит Крэнц. Все или ничего" - читать интересную книгу автора

ними сотни складных стульев и множество круглых столиков, которые уже завтра
будут накрыты традиционными бело-голубыми скатертями.
Среди людей Джез разглядела знакомые лица нескольких рабочих с ранчо.
Она хорошо знала их еще с детства: Хозе учил ее набрасывать лассо на
теленка, а Луис, Пабло и Педро, отправляясь удить рыбу, брали ее с собой и
учили разговорному испанскому языку. Дважды ей разрешили поехать вместе с
Тиано и Исидором, превосходными стрелками, чтобы увидеть, как они охотятся
на горного льва. Все они были настоящие ковбои, вакерос, которые, так же как
их отцы и деды, постоянно работали на ранчо.
Господи, еще ничего не готово, думала Джез, глядя на суетящихся внизу
людей: ни танцплощадка, ни площадки для состязания по набрасыванию подковы,
ни специальные места, где будет жариться мясо, ни тир. Не было даже
подготовлено место для главного приема гостей и традиционного состязания в
мастерстве владения лассо. Одним словом - ничто не говорило о том, что
вскоре здесь состоится грандиозный пикник с родео и скачками, но Джез знала,
что в воскресенье вечером она увидит, как всегда, ослепительную и прекрасно
организованную фиесту, и гостям, многие из которых ради такого случая даже
приедут из-за границы, не придет в голову, сколько труда вложено в это столь
редкое теперь проявление гостеприимства, обычного для минувших времен.
Еще несколько минут она пристально вглядывалась в лица людей, отыскивая
отца, а увидев его, решила остаться на месте и просто посмотреть на него.
Майк Килкуллен был крупным широкоплечим человеком, ростом намного выше
остальных, в нем безошибочно угадывался глава и хозяин, и она заметила его
не сразу лишь потому, что в тот момент, когда подъехала к впадине, он
находился позади сооружаемых помостов.
Да, он лидер, подумала Джез, лидер по рождению и по воспитанию. Разве
смог бы какой-нибудь фотограф, даже тот, которому удалось показать на снимке
все бойцовое упорство такого лидера, как Уинстон Черчилль, лишив его
неизменной сигары, смог бы даже такой профессионал выявить суть Майка
Килкуллена, сфотографировав его в замкнутом пространстве, в студии? Майк
Килкуллен - человек, не признающий ограничений, ему нужен простор. Он
родился, чтобы жить на этой земле и властвовать на ней. Сейчас он просто
показывал людям, как надо установить длинные буфетные стойки, но, если
абстрагироваться, его движения можно было сравнить с движениями полководца,
расставляющего свои войска перед боем.
Его совершенно седые и коротко остриженные волосы были необычайно густы
и настолько надежно защищали голову от палящих лучей солнца, что в отличие
от большинства мужчин он редко носил шляпу, но брови у него оставались
по-прежнему черными, как вороново крыло. Даже с того места, где стояла Джез,
она отчетливо видела выделявшиеся на его лице ярко-синие глаза, настолько
синие, что людям, встречавшимся с ним впервые, они могли показаться даже
пронзительно-жестокими. Прямой, четко очерченный нос и твердо сжатые губы,
если он не улыбался - а улыбался он редко, - говорили о бескомпромиссности
характера. На людей, не знавших его, такая внешность порой производила
несколько устрашающее впечатление, но образ его запоминался надолго. Лишь
немногие, тонко чувствующие, угадывали в этом человеке скрытую грусть и
мягкость.
В свои шестьдесят пять Майк Килкуллен, как и раньше, не стремился к
комфорту и удовольствиям большого города. За последние несколько лет он
редко покидал ранчо, в основном посещал скотоводческие аукционы в