"Иосиф Игнатий Крашевский. Гетманские грехи" - читать интересную книгу автора

Обеспокоенный его долгим отсутствием полковник Венгерский уже
поджидал его. Зная пристрастие гетмана к веселой и легкомысленной
болтовне, которою его обычно развлекали, он еще издали приветствовал его и
сказал с улыбкой:
- Точно на зло ксендзы вышли встречать ваше превосходительство
колокольным звоном и процессией! Как будто бы они, зная о вашем прибытии,
не могли отложить своих обрядов! Хороща скоро станет совсем не интересною,
если нас будут так принимать.
Браницкий сделал недовольную гримасу.
- Что же ты хочешь, полковник, - возразил он, - везде люди умирают,
невозможно же для меня задерживать похороны.
- Нет, извините пожалуйста, - настаивал Венгерский, - главное
внимание должно быть обращено на высокопоставленных людей. При первом же
свидании с ксендзом я ему это скажу.
Гетман, усевшийся на лавке в садовой беседке и выглядевший задумчивым
и рассеянным, вместо того, чтобы похвалить усердие полковника, сказал
только:
- Оставь меня, пожалуйста, в покое.
Тогда полковник перевел разговор на скандальную историю Франи
Черкасской, камер-юнгферы гетманши, которая согласилась бежать с богатым
паном, но и это не развеселило пасмурного магната, который выслушал всю
историю с презрительным и равнодушным видом; должно быть эту Франю он знал
лучше, чем Венгерский.
В этот день его трудно было развлечь; он отказался от ужина, поел
только немного земляники и так просидел молча до прихода доктора Клемента,
который только что вернулся с похорон. Увидев его, гетман встал с места и,
сделав ему знак, медленно двинулся в глубину сада. Полковник остался на
крыльце. Отойдя на некоторое расстояние от дома, Браницкий обратился к
доктору:
- Возвращаешься с похорон? - спросил он.
- А вы, ваше превосходительство, совершенно напрасно очутились там
сегодня, - с упреком сказал доктор. - Жизнь дает нам и без того достаточно
печальных впечатлений, чтобы мы еще сами искали их.
Гетман, не отвечая на эти слова, снова задал вопрос:
- Ну, что же там?
Вопрос этот был бы непонятен для другого, но Клемент понял сразу.
- Великая сила духа у этих людей, - сказал он, - жена не проронила ни
одной слезы, сын собственными руками уложил его в гроб и осыпал цветами, а
потом подвел мать к гробу.
- Что же они думают делать? Мне их сердечно жаль...
- С этой силой духа они, без сомнения, сумеют примириться с судьбой.
Юноша любит мать и готов для нее на все...
- И что же, - сказал гетман ироническим тоном, - он намерен работать
на этом жалком клочке земли и вложить в него все будущее?
- Я думаю, что нет, - отвечал Клемент, - мать не согласится на это.
Разговор оборвался. Гетман, стоя над прудом, загляделся на воду.
- Прошу тебя, дорогой Клемент, придумай средство, как бы помочь им,
не открывая источника помощи. Если неудобно выступить тебе, то найди
кого-нибудь, кому ты мог бы доверить это дело.
У егермейстера было много приятелей, потому что это был человек