"Юзеф Игнаций Крашевский. Старое предание (Роман из жизни IX века) " - читать интересную книгу автора

крови, сербиянка... а от неё у меня вон этот малый, и хоть не знает он
вашего языка, все же в его жилах течёт и та, материнская, кровь.
Виш, сидевший на камне, показал Хенго на другой, лежавший напротив, и
покачал головой.
- Жена ваша была сербиянка с Лабы, - отозвался он, - вы уже говорили
мне об этом. А как вы её взяли, а? Верно, не по её воле?
Хенго снова засмеялся.
- Вы старый человек, - ответил он, - вам этого толковать не приходится.
Где же это на свете спрашивают девок, какова их воля? Где же не силой берут
себе жён? Так оно делается и у вас, и у нас, и во всем свете... Да и нет у
них своей воли.
- Нет, не везде, - возразил старик. - Молодым, верно, воли не дают, а
старых у нас почитают. И хоть в разуме им отказано, так зато духи говорят их
устами и ведомо им больше, чем вам... вот этим... ведуньям нашим...
Он тряхнул головой; оба помолчали.
- Хотел я просить у вас пристанища на ночь, - снова заговорил Хенго. -
Что у меня в узлах, я покажу вам. Захотите что взять - хорошо, а не
сладимся, тоже ссориться не станем.
- Об этом и просить не надо, - вставая, воскликнул Виш. - Кто однажды
ночевал под нашим кровом, всегда тут найдёт прибежище. Мы гостям рады.
Пшеничная лепёшка, пиво и мясо у нас найдутся, а бабы уже и вечернюю трапезу
готовят. Идёмте со мной.
Виш поднялся с камня и, пропустив гостя вперёд, направился к воротам.

II

Между тем как старец, сидя на камне, беседовал с пришельцем из края,
который тут называли страной "немых", не знающих языка, из-за тына со всех
сторон стали выглядывать головы любопытных.
Редко случалось, чтобы в такую даль, вглубь дремучих лесов, осмелился
забраться чужеземец. Оттого, когда показались незнакомые люди на конях, а
работник загнал собак в сарай, все, кто жил в усадьбе, сбежались - хоть
издали, хоть сквозь щели в плетне или вскарабкавшись на тын - поглазеть на
чужака.
Мелькали белые повойники женщин, зеленые венки на девичьих косах,
длинные волосы мужчин и стриженые
головы парней, а среди них из-под косматых вихров, падавших на лбы,
испуганные глазёнки детей. Головы вдруг поднимались - и исчезали,
показывались - ив ужасе прятались... Даже старухи выглядывали из-за плетня
и, дрожа от страха перед чужим, рвали траву, бросали её по ветру с комьями
земли и сплёвывали далеко вперёд, чтобы отвести сглаз.
Старая Яга - так звали жену Виша, увидев, что он ведёт к воротам рыжего
гостя, бросилась навстречу и, закрываясь фартуком, отчаянно закивала мужу,
показывая, что хочет ему что-то сказать. Они уже подходили к воротам, но,
прежде чем их отперли, старуха загородила им дорогу.
- Зачем ты ведёшь сюда немца, чужака? - испуганно зашептала она. - Кто
знает, что у него с собой? И какую может он навести порчу?
- Да это все тот, Хенго с Лабы, что привозил ожерелья, булавки и ножи,
а ведь ничего с нами не сделалось... Его нечего бояться: кто гонится за
наживой, тому не до колдовства.