"Петр Краснов. Кинематограф " - читать интересную книгу автора

страшную гору за собою.
Прошло несколько лет. Войско Тамерлана возвращалось обратно. И
вздумалось Тамерлану пересчитать своих воинов снова, и он приказал своим
солдатам опять бросать камни подле старой кучи камней - и набросали они
только 1/3 камней. 2/3 полегло при великих завоеваниях монгольского
полководца...
Когда от Каркары проедешь 18 верст, широкая долина начинает становиться
уже. На зеленых скатах ее там и там точно натыканы елочки. За станцией
Таш-Карасу, в шести верстах, бежит кипящий пеной горный ручей; кругом очень
красивый лес елей и кустов, и в стороне две громадные пирамиды камней. Эти
камни, по преданию, набросаны солдатами Тамерлана, и самый перевал носит
характерное название "Сан-таш" - счет камней, по-киргизски.
Перевал Сан-таш, достигающий 7.340 футов высоты, одно из самых красивых
мест Пржевальского уезда, богатого красотами горных видов. Узкая дорога
вьется вдоль бешено ревущего ручья. По берегам этого ручья густо поросли
ели. Местами они обрываются, и зеленая стремнина уходит в такую же глубокую
зеленую долину. Там снова поднимаются горы, ползут выше и выше; они покрыты
густым лесом, а за ними величественно поднимаются снеговые вершины
Киргизын-ала-тау и ярко блестят громадные белые ледники. Но сурова и угрюма
природа этих гор. Здесь масштаб гораздо шире, нежели в горах Кавказа или
Альпийских; здесь склоны идут выше и выше, и только киргизские юрты нарушают
величественную пустынность их диких скатов.
Из вечных туч, где вас мочит то дождем, то снегом, а иногда бьет
градом, вы спускаетесь длинным и крутым бесконечным спуском, и перед вами
открывается широкая зеленая долина Джергалина. Ваше сердце начинает сильно
биться, и не потому только, что вы находитесь на высоте почти 7000 футов, но
еще и потому, что после долгого промежутка времени вы видите русские поселки
и русские пашни. Эти черные заплаты свежевспаханных полей, квадратами и
прямоугольниками покрывшие зеленые скаты гор, этот плуг, запряженный парою
добрых коней, - все это так много говорит русскому сердцу, натосковавшемуся
среди таранчей и дунган. Наконец, вы видите, может быть, и неважную вообще,
но по отношению к азиатам высокую русскую культуру, бревенчатые избы,
зеленые сады в Джергалине и Джергесе, отличный поселок в Аксуйском; по
дороге вам встречаются и вас обгоняют телеги и русские мужики и бабы глядят
на вас. Пусть это временами и пьяно, и грубо, временами жестоко
несправедливо по отношению к тихим и кротким киргизам, но все это "русское",
а потому бесконечно мило и дорого моему сердцу.
Впереди, за яркой синей полоской чуть показавшегося озера-моря,
появился русский город Пржевальск. Через главную улицу висела вывеска о том,
что здесь 6-го мая будут скачки и выставка лошадей, и весь город жил двумя
событиями: ожидаемым приездом военного губернатора и скачками.
По всем улицам тянулись, рысили проездом кавалькады киргизов, и от
одной группы к другой передавалась радостная весть!
- "Иртень байга буладе ики саад" - завтра будет скачка, в два часа.
И город, где все заражено спортом, где ездят и галопируют на кругу
гимназисты и прикащики, киргизы и русские, где все говорят о преимуществах
крови "Альбертона" перед кровью "Лорда Пальмерстона", где мальчишки
киргизята спорят о том, как лучше скакать - "по-Слоановски" или по-русски,
жил одною мыслью:
"Иртен байга буладе ики саад".