"Милош В.Кратохвил. Европа кружилась в вальсе (первый роман) " - читать интересную книгу автора

Из спальни, куда он вошел, была вынесена почти вся мебель. Осталась
лишь огромная постель, которую отодвинули от стенки, чтоб можно было подойти
к ней с любой стороны; застеленная нетронутым белоснежным бельем, кровать,
казалось, заполнила всю комнату. Лишь коричневая резиновая подстилка,
лежавшая поверх простыни, придавала постели грозный больничный вид.
Повивальная бабка, где же повивальная бабка? Он тут же увидел ее: самая
обыкновенная молодая женщина сидела в углу и что-то вязала. Легким кивком
головы она ответила на его приветствие, но Каван мгновенно о ней забыл,
теперь он видел одну только Ольгу, вернее, глаза Ольги, темные, расширенные,
сияющие. Внезапно все вокруг исчезло: и теща, и помощница, и кровать, и даже
вздувшийся Ольгин живот - остались только ее глаза...
Жена стояла, опершись руками о спинку стула. Она слегка покачивалась,
переступая с ноги на ногу; видимо, это помогало ей превозмогать боль. Но
Каван и этого не замечал, он видел лишь ее глаза, лицо, на котором сейчас не
было даже тени страданий; на губах, багрянец которых резко контрастировал с
бледностью щек, как и прежде, теплилась улыбка.
- Ну как ты?
- Хорошо.
Что ей сказать? О чем говорить? Муж робко прикоснулся пальцами к руке
жены, лежащей на спинке стула. Он ощутил, какая она сухая, горячая. Но
прежде чем решился спросить, нормальные ли это симптомы при... ну просто в
таких случаях... он заметил, как улыбка начала постепенно сходить с лица
жены. И когда она снова заговорила, голос ее звучал непривычно глухо:
- Не обижайся, но сейчас тебе лучше уйти... пожалуйста... Я знаю, что
хотел бы ты мне сказать, но, право, это ни к чему. Лучше уходи...
В прихожей Каван усиленно пытался вникнуть в слова тещи, провожавшей
его до входной двери:
- Она права, вам, мужчинам, этого не понять. Ей будет только тяжелее
из-за твоего страха. Все в порядке, все совершенно нормально. Просто у нее
опять начинаются схватки. Иначе и не бывает. Но пока что это происходит с
большими перерывами. Я постелю тебе на кухне. А пока иди погуляй где-нибудь.
Ужин я тебе приготовлю. Чаще всего это случается ночью.
Каван вновь очутился на улице.
Куда теперь? Есть ли смысл куда-то идти? Имеет ли сейчас вообще
что-либо смысл? Все равно он будет постоянно думать, что-то там, дома? Но
теща права, вскоре он бы начал их раздражать. Словом, надо где-то
приткнуться, и совершенно все равно, где и что он станет делать. К примеру,
он мог бы вернуться в архив и пробыть там сколько угодно, но разве усидишь
на одном месте? А бегать по всему зданию... Можно вернуться в город и зайти
в кафе "Централь"; там он, по всей вероятности, застанет поэта Маха, и не
исключено, что туда заглянет и кто-нибудь из его коллег по "Боденкредиту", а
может, и скульптор Шафта, у которого Махи квартируют; но именно эти люди,
которые вообще-то Кавану симпатичны, на этот раз были бы ему в тягость. Со
своими расспросами, участием и шутками, которыми они пожелали бы подбодрить
приятеля.
Нет, никуда он не пойдет. Просто будет ходить по улицам и, сделав круг,
возвращаться сюда, к дому, а здесь немного подождет, не выйдет ли
кто-нибудь, кого можно будет спросить... А когда наконец стемнеет, можно
будет наблюдать за освещенными окнами на четвертом этаже...
Проклятая беспомощность мужчин! В самые трудные минуты они остаются