"Милош В.Кратохвил. Европа в окопах (второй роман) " - читать интересную книгу автора

кандалах, долго он вообще отказывался взять в руки винтовку; ему угрожали,
его уговаривали, наказывали, били, пока однажды старшина роты...
Волнение на миг прервало рассказ, но вскоре Сергей нашел в себе силы
продолжать:
- ...не напоил меня и не отвел на стрельбище. А там: "Ты же отличный
стрелок, покажи себя! Видишь цель? Не бойся, это кукла". Я и пьяный целился
точно...
Но это оказалась не кукла. Что было дальше - не пытай, освободи от
вопросов. Меня стали звать "волшебный стрелок" и сделали снайпером. А потом
я перед тобой открылся - только и сказал, что о вороне. Но одним этим словом
высказал все. Будто сразу стал перед тобой стеклянный, прозрачный, аж до
самого сердца. Может, потому, что ты никогда мне не лгала. А я... Три дня я
раздумывал. Хотел уж было застрелиться. И правильно бы сделал... Вот почему
я должен уйти. Прочь отсюда. Далеко. Сегодня же ночью.
Договорив, он встал, отступил к самой двери и низко, в пояс поклонился
женщине, а потом вышел из горницы.
Наташа не нашла в себе силы осознать его уход как нечто реальное. Он
ушел от нее раньше - когда говорил. И все неожиданно опустело; ночь, пустота
и тьма были не только вокруг, но и в ней самой. Медленно, страшно медленно
доходило до ее сознания, что она жива и должна жить. Так хочет Сергей.
Через два дня какой-то солдат принес в деревню весть, что Сергей
Тимофеевич исчез из полка. Сбежал вместе с винтовкой, наганом и патронташем.
А если кто так снаряжается в дорогу, нетрудно отгадать, куда он
направляется. И еще: утром, после ночи, когда это случилось, старшину его
роты нашли на стрельбище мертвым. Кто-то его убил.

5. СМЕРТЬ ПОМИДОРА

Если в чем и можно было упрекнуть кадета Немета, то уж во всяком случае
не в отсутствии вкуса. Он был настолько тактичен, что не обременил сожителей
по блиндажу даже созерцанием своей смерти. Когда после недолгой перестрелки
обер-лейтенант Комарек и лейтенант Габерланд вернулись "домой", они пришли,
так сказать, "уже на готовое".
Кадет Немет лежал на своей койке, вытянув ноги и скрестив руки на
груди, и лишь аккуратная круглая дырочка посреди лба объясняла, почему он
никак не отреагировал на появление товарищей.
Оба офицера у самого входа машинально сняли фуражки, первое, что им
пришло в голову, было несоответствие их мятой и грязной одежды виду
мертвого, который так благопристойно возлежал здесь перед ними; в сравнении
с внешностью вошедших и его обмундирование выглядело приличней, и было
относительно чище. Все это так контрастировало с грязью, руинами и кровью
там, снаружи, что оба показались себе в тот момент участниками какой-то
гражданской погребальной церемонии в глубоком тылу.
И только потом, когда миновало смятение первых чувств, они осознали
главное: Помидор погиб! Прозвище покойного пришло в головы обоим
одновременно и вызвало рой воспоминаний о бесчисленных случаях, когда Немет
подтверждал, что недаром заслужил это "окопное" имя; круглолицый и
розовощекий - обоими этими признаками или хотя бы одним из них всегда были
отмечены его лицо, щеки, всегда широко раскрытые глаза, постоянно
улыбающийся мальчишеский рот, округлые жесты... И точно так же - в