"Милош В.Кратохвил. Европа в окопах (второй роман) " - читать интересную книгу автора

как все посмертные "почему".
Комарек с Габерландом предпочли оставить эту тему и вновь обратились к
бутылке, которая на сей раз заменила им и ужин.
- Панихида...
- Что это? - спросил Комарек. - Это как-то связано со смертью?
- По ритуалу православной церкви это заупокойная месса, совершаемая
перед погребением. Примерно наш сегодняшний случай. Слово взято из
греческого и первоначально означало всенощную. Потому что во времена, когда
христиан преследовали, они могли молиться сообща только по ночам.
- Все, ну абсолютно все они усложнили.
- Кто?
- Да христиане. Только подумай: есть ли что проще смерти? Вот видишь -
дырка во лбу, и конец. Но стоит прицепить к этому душу, бессмертную душу,
как тут же начинаются сложности: во-первых, тут налицо тело, а оно, хоть ты
верь во что угодно, разлагается и вскоре самым неприятным образом убедит
каждого, во что ему свойственно превращаться. А во-вторых, душа, которая,
судя по всему, - я имею в виду христианскую душу, - как говорится, где-то
витает, избавившись от этой гнили... Да только общение с ней довольно
затруднительно, и никому еще впрямую не удавалось, так что и вправду нам
остается одно лишь тело. А теперь скажи мне: либо я верю в бессмертие души,
и тогда телесная оболочка, я хочу сказать - телесная оболочка души, меня
нисколько не интересует, тем более что ни с какой вечностью она не имеет
ничего общего. К чему же тогда эти пышные похоронные обряды, разукрашенные
гроба, венки, цветы, надгробные памятники и все прочее?.. А во втором
случае, если я ни в какую душу не верю, к чему мне столько заниматься этой
скоропортящейся телесной материей, которая не содержит в себе и одной
миллионной шанса проявить себя как частица некогда живого человека?
- Выходит, ты против каких бы то ни было погребальных обрядов,
заупокойных молебнов и тому подобных вещей.
- До того момента, как я попал сюда, я был таким трусом, что подавлял в
себе все, что сейчас говорю и что так или иначе во мне существовало, я
принимал участие во всех похоронах, родственных и воинских. О последних
нечего и говорить - они проводились в полном смысле слова формально, строго
по установленному регламенту, без всяких проволочек. Хуже было с
гражданскими похоронами. Там в первую очередь действовал взаимный контроль
всего рода, весь клан присматривал, не отсутствует ли кто, а если да - то
почему. Одновременно распределяли пришедших по рангам и выставляли им
отметки. И кроме того следили, кто как одет, в особенности тут проявляла
активность женская часть общества: "Эта шляпа к такому случаю совершенно не
годится!", "Ты видишь ее платье? Она ходит в нем на все похороны", "И не
стыдится прийти сюда со своим... ведь развод еще не оформлен!". Это
произносится вслух. Но обмен мнениями происходит и беззвучно в черепах тех,
у кого они, в отличие от покойного, еще облачены живой плотью. Я имею в виду
шевелящиеся в мозгу мысли, которые на похоронах выглядят примерно так:
"Просто ужас, как долго тянется эта канитель! Мое тесто дома наверняка
перекиснет... Если муж узнает, что я пошла на похороны, он не преминет этим
воспользоваться... Нет, пожалуй-таки придется заказать портнихе..."
- Доля правды в этом есть, - Габерланд протянул Комареку руку с пустой
рюмкой. - Но что, скажи на милость...
Однако Комарек, уже вошедший в раж, не позволил себя прервать: