"Розалинда Краус. Переизобретение средства (fb2) " - читать интересную книгу автора

диегетическому горизонту последовательности. Действительно,"Живые и мнимо
мертвые" Коулмена целиком построены на идее пермутации, так как
демонстрируемая здесь линейнаягруппа сериализованных персонажей (собранная
на основе алфавитной последовательности: Аббакс, Боррас, Капакс и т.д.)на
протяжении всей работы не делает ничего, кроме как перестраивается, меняясь
местами, образуя различные загадочные комбинации, но сохраняя постоянное,
подчеркнуто горизонтальное построение.

В творчестве Коулмена диегетический горизонт не только отмечается голым
фактом самой фотографической последовательности, но и кодируется, далее, в
индивидуальных изображениях ощущением, сообщаемым многими из них, что они
оформлены иными типами нарративных носителей, конкретней всего фотороманом.
И действительно, именно этот ресурс, эту наиболее деградировавшую форму
массовой "литературы" - комиксы для взрослых - Коулмен затем использует для
преображения физического суппорта диафильмав полностью артикулированное и
формально рефлексивное состояние того, что в конечном итоге могло бы быть
названо средством.

121

Ведь Коулмен в самой грамматике фоторомана находит нечто такое, что
может быть развито в виде художественнойконвенции, нечто вырастающее из
природы материального суппорта работы и в то же время заряжающее эту
материальность выразительностью. Этот элемент, который я буду называть
двойной стойкой (face-out), есть особого рода расстановка, находимая в
каждой сцене истории (в фоторомане или, отвлекшись от фотографии, в
комиксе), особенно при драматическом столкновении двух персонажей. В кино
такая конфронтация трактовалась бы при помощи нарезки точек зрения - камера
поворачивается от одного собеседника к другому, переплетая высказанное и
реакцию. Но книга с неподвижными картинками не может позволить себе
подобнойроскоши и должна жертвовать натурализмом ради эффективности,
поскольку умножение снимков, необходимое для переключения от одного
персонажа к другому, до бесконечности затянуло бы развитие истории. Поэтому
реакция совмещается в одном снимке с подстрекнувшим к ней действием, такчто
оба персонажа показываются вместе, подстрекатель где-то на заднем плане,
наблюдающий за реагирующим, который в принципе занимает передний план, но
при этом, будучи повернут спиной к собеседнику, смотрит вперед из кадра. Так
вот,если исходный снимок и картинка реакции проецируются на
один-единственный кадр, то и в фоторомане и в комиксахмы обнаруживаем, что в
моменты высочайшего эмоционального напряжения упомянутая двойная стойка
изображает диалог в маньеристском духе, поскольку один из двух участников не
смотрит на другого.

Для проекта Коулмена не имеет значения, что двойная стойка порывает с
драматическим иллюзионизмом. Важен способ, каким она адресуется структуре
средства. На одном уровне этопроисходит в отношении подрыва двойной стойкой
шва (suture) - кинематографической операции, при которой зритель вплетается
в саму ткань нарратива. Являясь функцией монтажа точекзрения, шов описывает
отождествление зрителя с камерой по мере ее поворотов из стороны в сторону в
драматическом пространстве, заставляя зрителя оставить свою стороннюю