"Михаил Кравцов. Статьи о книге "Зохар" (иудаизм)" - читать интересную книгу автора

который вели еврейские мудрецы во втором поколении после разрушения Храма.
По мнению Зохара, вечерняя молитва становится необходимостью в те периоды
истории, когда Шехина, душа еврейской общины, находится в изгнании, в
глубокой ночной темноте, удаляется от своего Источника. И молитва эта служит
для Нее поддержкой и приоткрывает свет дневного Светила.
Можно предположить, что раби Йеhошуа (левит, который помнил еще службу
в Храме, и с именем которого Мидраш (Берешит Раба, 64, 8) связывает историю
о попытке восстановления Храма во времена императора Траяна) созерцал Общину
Исраэля как бы вне пределов изгнания - и поэтому не усматривал в вечерней
молитве обязательности. Рабан Гамлиэль, руководитель общины в разрушенной
Земле - таких, как он, именуют обычно парнес (кормилец) - вынужден был
обращать свой взор в глубины изгнания, и для него важно было снабдить сынов
Исраэля всем тем, что послужит им пропитанием и поддержкой в длительном
пути. Поэтому он и настаивал на том, чтобы hалаха, касающаяся вечерней
молитвы, формулировалась как строгое предписание.
Один из них как бы смотрит назад и видит Храм, непрерывность и единство
традиции, а другой - вглядывается в темноту и продолжительность изгнания. И
мудрецы, стоящие вокруг них, соглашаются с мнением раби Йеhошуа они избирают
своим парнесом священника, потомка восстановителя Храма.
Какая сила безусловнее проявляет себя в среде преданных Торе и пока еще
находящихся на своей Земле евреев, сила избавления или сила изгнания?
Возможно, что именно на этот вопрос искал ответа раби Шимон бен Йохай. И
увидел, что окончательного ответа не существует: в конце приводимой нами
истории рассказывается, что рабан Гамлиэль примирился с раби Йеhошуа и у
общины стало два парнеса - одну субботу читал проповедь раби Эльазар, а две
субботы толковал Тору рабан Гамлиэль. И два противоположных аспекта, света и
тьмы - как бы одновременно существовали в общине, порождая разницу в
восприятии Торы и споры среди мудрецов. И эти споры будут продолжаться до
конца времен, до окончательного избавления. Раби Шимон говорит: Элияhу
придет, чтобы уравнять разницу во мнениях (Эйдиот, 8, 7).
Такая двойственность присутствует в Талмуде как нечто изначальное, как
две стороны безусловно единой традиции, суть противостояния которых
коренится в самом Завете: Смотри, дал Я перед тобой сегодня жизнь и добро, и
смерть и зло (Деварим, 30,15). И все те венцы, которыми величаются идущие по
пути Торы: венец священства, венец царства и венец ведения - приобретаются
лишь на определенных условиях. Сравнивал раби Йоханан. Написано: Зар
(чужой),- а читается Зер (корона). Если заслужил, то делается короной, а
если не заслужил, то становится чужой (Зара) для него (Йома, 72б).
Раби Шимон бен Йохай - один из тех мудрецов, которые за этой
двойственностью искали единство и обрели его, поднявшись мыслью туда, где
противостояние разрешается. Раби Шимон говорит: Есть три венца. Венец
Торы, венец священства и венец царства. А венец доброго имени возносится над
ними всеми (Авот, 4,13). Доброго (Тов) - имеющего природу света, который
был сотворен в первый день. И увидел Бог, что свет хорош (Тов) (Берешит,
1,4). В свете, сотворенном Святым, благословен Он, в первый день,
человек видит и прозревает от одного предела вселенной до другого (Шемот
раба, 35, 1). Но этот свет был, по преданию, сокрыт, и лишь немногие
достаиваются видеть его при жизни. Сказал он ему: вовсе не достигли мы
предела мысли раби Шимона (Минхот, 4а). И поэтому, очевидно,
законодательные мнения раби Шимона очень редко становятся общепринятыми.