"Джэсмин Крейг. Империя сердца " - читать интересную книгу автора

ванну и пользоваться мылом лишь дважды, и в обоих случаях это заканчивалось
катастрофой и смертью.
- В-ванну, Великолепнейшая Дочь Афганистана? С мылом? П-почему мне
позволено принять ванну?
- Хан, да будут благословенны его голова и очи, приказал привести тебя
к нему. И это все, что тебе нужно знать. Иди мойся, а потом я принесу тебе
другую одежду.
Люси прерывисто выдохнула:
- Хан, да снизойдет на него благословение, так щедр к ничтожной рабыне.
Мириам пробормотала что-то неразборчивое и лениво влепила Люси
затрещину.
- Перестань болтать и поторапливайся, - приказала она. - Карима ждет.
Карима не только разогрела три медных чана с водой, но и постелила Люси
под ноги грубый коврик, принесла чистое полотенце и маленький флакон
розового масла. Люси смотрела на все эти роскошества, и волнение ее все
усиливалось.
- Если ты дашь мне мыло, я помою твои волосы, - сказала Карима, явно
делая над собой усилие. Служанки не отличались храбростью Мириам и
предпочитали не оставаться с Люси наедине. Джинн она или просто
невежественная чужеземка - ее общества следовало избегать.
Люси протянула ей мыло, машинально пробормотав слова благодарности.
"Почему? - лихорадочно стучало у нее в голове. - Почему Хасим-хан снова
хочет ее видеть? Уж, конечно, не для того, чтобы уложить в свою кровать. Он
никогда не скрывал, что находит ее бледное тело и вьющиеся волосы
отвратительными. Кроме того, ей двадцать три года, она просто старуха. Если
он не пожелал ее два года назад, когда кожа ее была еще мягкой, а тело от
хорошей пищи имело округлые формы, то зачем она понадобилась ему сейчас, с
обветренной загрубевшей кожей и высохшим телом?"
Страх ледяным жестким комком угнездился где-то в низу живота. Если не в
его постель, то почти наверняка - в чью-то еще. Хан, как любой уважающий
себя афганец, и в мыслях не допускает, что женщина может понадобиться для
чего-то иного. Даже на деревенских праздниках танцевали и пели всегда только
юноши, переодетые в женское платье.
Но кому же хан собирается ее подложить? Братьев у него не осталось,
старшему сыну лет тринадцать-четырнадцать - он еще слишком молод, чтобы
представлять угрозу для Хасим-хана.
Итак, кого же он собрался убить на этот раз?

***

Люси приветствовала своего господина, распростершись на выложенном
плиткой полу и поцеловав носок его узорчатой туфли. Он занес ногу, словно
раздумывая, пнуть рабыню или нет, потом ворчливо приказал ей встать. Люси
осторожно поднялась, следя за тем, чтобы спина оставалась склоненной, а
глаза опущенными. Хан любил, чтобы приближенные пресмыкались в его
присутствии.
Хасим-хан рыгнул и поскреб свой живот. В этот момент он как две капли
воды был похож на Вельзевула - верблюда Люси. Потом хан несколько минут
развлекался тем, что давил на себе блох. Угомонившись, он откинулся в кресле
и громко провозгласил: