"Александр Алексеевич Крестинский. А потом началась война (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Мы стояли возле корабля и ждали, когда кто-нибудь подымется на
палубу. Из переулка на набережную вышел моряк. Он вел за руку плачущую
Верку.
Моряк оставил ее у трапа, поднялся на палубу и тотчас вернулся в
сопровождении широкоплечего седого человека в ватнике.
- Вот, товарищ боцман, эта девочка.
- Как тебя зовут?
- Ве... Вера.
- Перестань плакать. Где ты потеряла карточки?
- Не знаю. Я в очереди стояла... - И Верка заплакала еще пуще.
- Ясное дело, вытащили у нее, товарищ боцман, - сказал моряк.
- Ты с кем живешь, Вера? - спросил боцман.
- С мамой.
- А карточки на сколько дней?
- До конца месяца.
- Значит, десять дней осталось... Вот что: эти десять дней будешь
ровно в пятнадцать ноль-ноль приходить сюда к трапу. Кастрюльку бери.
Поняла? А сейчас вытри слезы и иди домой. Маме так и скажи: каждый день,
обед на двоих. Сколько сможем, поделимся.
Я навсегда запомнил глаза этого боцмана, запомнил, как он смотрел
вслед Верке. В этом взгляде было все: и жалость, и боль, и надежда, и
отчаяние. Всех не спасешь - вот что было в этом взгляде. И утешения нет.
Десять дней мы, мальчишки со всей улицы, приходили к трапу ровно в
пятнадцать ноль-ноль. Мы стояли двумя молчаливыми шеренгами и ждали, когда
появится Верка с судком и мешочком. Ровно в три из кубрика выходил моряк,
брал у Верки судок и мешочек, потом возвращался, что-то говорил ей тихо,
она кивала и шла сквозь строй, опустив глаза, судорожно прижимая свою ношу
к животу, а мы как зачарованные смотрели ей вслед.


БЕЛЫЙ ПОЛУШУБОК

В нашем доме появился Ужас.
Нет, не тот старый клок побитого молью и пропахшего нафталином рыжего
меха, которым я пугал во дворе малышей. Настоящий, живой Ужас - с руками,
ногами и головой.
...Белый ежик волос. Белые глаза с красными прожилками, редкие белые
ресницы, редкие блестящие белые бровки, очень белая шея - пугающей
молочной белизны. Меня передергивало, когда я думал, сколько еще белого
там, под одеждой. И потом, нос у него был приметный - тупой, короткий, с
широкими розовыми ноздрями, в которые было далеко видно. И тоже белый,
словно присыпанный мучицей.
Наш новый управхоз поселился в большой профессорской квартире на
третьем этаже. Кто ему разрешил - не знаю, профессор эвакуировался в
далекий тыл.
У профессора была двойная фамилия - Иванов-Плакучий и множество
книг - про птиц, животных и дикие африканские племена. Он любил по вечерам
собирать нас, детей, у себя. Усаживал за круглый стол, пустынный и