"Всеволод Владимирович Крестовский. Кровавый пуф. Книга 2. Две силы" - читать интересную книгу автора

то же самое правительство и в великорусских губерниях, а разница меж тем
сильно заметна.
- Хм... И то да не то!.. оно так только кажется. Свой своему по неволе
брат, а здесь ведь край чужой, заграбленный - ну, так и дави его! Чего
жалеть-то! В этом-то и вся нехитрая правительственная система.
- Ну, нельзя сказать, помещики на вид у вас глядят-таки сытенько, а
крестьянин вон только подгулял на этот счет, - заметил Хвалынцев.
Свитка, с коварной усмешкой, как будто согласился в душе с возражением
Хвалынцева, но нарочно, посвистывая, отвернулся в сторону и сделал вид,
будто не расслышал или не обратил внимания на заключения своего спутника.
- Но уж, надеюсь, вы никак не станете утверждать, - начал он через
минуту, - что это край русский. Худо ли, хорошо ли, но это у нас свое,
самобытное, литовское! Да-с! Возьмите хоть самую внешность края, возьмите ее
вы, человек мимоезжий, чужой, и скажите по совести: представляется ли все
это вам краем русским? Разве хоть эти вон кресты, эти костелы не говорят вам
прямо, что здесь католицизм и Польша?
В это самое время, как будто нарочно, неподалеку в стороне, показалась
убогого, жалкого вида православная церквица с покосившимся восьмиконечным
русским крестом.
- Что это, костел? - обратился Хвалынцев к подводчику.
- Гэто?.. не, паночку, гэто церква! - указал тот на убогий сруб своим
кнутиком.
- Ну, а это-то как же? - с пытливым сомнением взглянув на Свитку,
возразил Хвалынцев. - Попы да церкви-то как же?
Свитка с ироническим пренебрежением подфыркнул и скосил свои губы.
- Пфе! Ну, уж нашли возражение! - сказал он. - Попы!.. да ведь эти все
попы или насажены сюда вашим же правительством, или насильно обращены из
униатов! Правительство и церквей настроило, обману ради. Тоже ведь своя
пропаганда. Но только обмануть-то ему никого не удастся.
Хвалынцев замолчал и на минуту погрузился в некоторое раздумье.
- Но отчего же эти церкви в таком жалком виде, если правительство
настроило их ради пропаганды? - снова принялся он упорно возражать,
воображая тем самым поддержать свою самостоятельность и независимость
мнений. - Ведь для такой пропаганды, которая действует обманом, нужен блеск
прежде всего?
- Отчего-с? А оттого, что здесь крестьянство и весь народ вообще душой
предан католицизму либо же бывшей унии и ненавидит всекаемое православие, -
горячо заговорил Свитка, как бы заранее предчувствуя торжество своей
аргументации. - Оттого, что в костел идет народ охотой, а в церковь по
полицейскому принуждению, загоном. На благоустройство костела жертвует и
пан, и холоп свою лишнюю копейку, а на церковь никто вам ни гроша не даст, а
ремонтные деньги, что идут на поддержку от правительства, благочинные да
попы в свой карман кладут, да на бумаге фантастические итоги выводят. Вот
вам и причины этого "жалкого вида", да и вообще православная церковь жалка и
бедна здесь потому, что она чужда всем и каждому, а костел здесь свой, и
свой потому, что в нем польская вера, польский дух, а на их стороне все
народные симпатии, и вы это увидите, вы сами убедитесь в этом. Вот,
погодите, поедем мы с вами по помещикам. Ведь вы имеете, конечно, понятие о
том что такое ваш великорусский помещик? - спросил Свитка опять-таки с
каким-то затаенным коварством в душе, с какою-то внутреннею двусмысленностью