"Сергей Криницын. Из записок карандаша" - читать интересную книгу автора

трамвая. Симфония трамвайного звонка -- если б меня подобрал композитор,

он бы писал ноты, паузы, скрипичный ключ, в конце этот звон...

Впереди рельсы раздваиваются. Я словно витязь на распутье. Распутье настоящее,

а витязь -- не совсем. Если б я еще лежал поперек, колесо бы разрезало

меня, две половинки упали бы по разные стороны... Она положила вдоль, целиком

на рельсину -- неужели догадалась?

Витязем на распутье оказался трамвай. Он встал передо мной ( как лист перед

травой), из передней дверцы вылез хмурый старик с кочергой, выбрал путь, поддев

рельсину; рельсина загудела, старик сбил меня валенком в грязь и уехал. Из окон

смотрели, показывали пальцами -- там было что-то волнующее, была драка,

хлопнула бутылка об асфальт,человек упал на рельсы, рука шарила безумно вокруг.

Над человеком наклонялся другой, свирепый, правая рука вынимала из штанов столь

знакомый мне предмет, предназначенный на этот раз не для меня. В ответ на это

движение рука упавшего сжалась, я оказался в кулаке. Рука взлетела навстречу

свирепому, я влетел в темноту его мозга, на поясе у меня вращался горячий

человеческий глаз. Мозг тихо шипел, остывая. Глаз был мне хорошо знаком

когда-то прежде, я вспоминал, где мы могли встречаться. Не вспомнил --

мешала его неподвижность. Показалось, умирающий мозг посылает сигнал. То ли

послышалось, то ли вправду -- "вернешься -- напишешь...

вернешь... -- напиш..."

Чужая жизнь ворвалась в мое замкнутое существование. Вернее, я вошел в чью-то

жизнь и, оказавшись слишком острым для общения, оставил ее, остывающую, на

кончике графита, выпал и опечалился. По рельсам катили трамваи. Я вспомнил, что

спасен, вспомнил и многое другое.

Когда-то я хотел его убить ( из-за одной особы ). Ничего особенного, многие