"Феликс Кривин. Сегодняшние сказки (Сказки о поиске земли обетованной - 2) " - читать интересную книгу автора

пол отпугивает его грубая фамилия.
Паспортистка, разомлев от ожидания своего собственного внутреннего
обмена, легко согласилась на обмен между именем и фамилией незнакомого и
мало интересного ей человека, но допустила на первый взгляд незначительную,
но, если вдуматься, весьма существенную описку, и когда отставной Грубоедов
раскрыл документ, он прочитал выведенное красивым каллиграфическим почерком:
"Мухаил Ильянович Гробоедов".
Он хотел возмутиться, но тут у него вообще отобрали паспорт, призвав на
службу во внутренние войска МВД, где можно возмущаться только в одном,
государственном направлении.
Так он и остался Гробоедовым. Фамилия не для слабонервных, нo и работа
его была не для слабо-нервных, так что никакого несоответствия тут не было.
Увидев Дракохруста на улице Готвальда, Гробоедов обрадовался, потащил
его к нему домой, послал Степаниду Матвеевну за водкой, и они всю ночь
просидели, вспоминая, как они, бывало, ходили в тех местах. Вот были
времена! - восхищенно восклицал гость. И хозяин тоже восклицал, но
исключительно ради приличия.
Дракохруст про себя отметил, что гостя ничуть не удивило количество
Ильичей: на своей работе он привык их видеть в значительно большем
количестве.
Потом они часто встречались, гуляли вместе по городу, причем по старой
привычке Дракохруст шел немножечко впереди, а Мухаил Ильянович немножечко
сзади. Конечно, этим просторам до сибирских просторов далеко. Да и если
судить по выдающимся личностям: скололо их в Сибири перебывало! Профессоров
было больше, чем на всех университетских кафедрах. А писатели! Какие
писатели! Сейчас в Сибири тоже большие писатели, но эти по своей воле
живут, - возможно, для более свободного изображения: отобразит писатель
что-нибудь недозволенное, а куда его посылать, если он и так живет в Сибири?
Раньше в Сибири писателей было мало. Ну, Достоевский. Ну, Чернышевский.
По пальцам можно пересчитать. Зато в наше время, когда интеллигенция была
брошена на великие стройки светлого будущего, сколько там перебывало ученых
и писателей! Всех привлекал лозунг: пятилетка в четыре года. Хорошо
поработаешь - освободишься досрочно.
На Мухаила Ильяновича это, конечно, не распространялось. Такая у него
была работа - с винтовкой наперевес. Что перевесит - человек или винтовка? В
наше время то ли человек измельчал, то ли винтовка в весе прибавила, но она
всегда перевешивает человека. Гробоедову по молодости это нравилось: вперед
винтовка - и шагай, куда она тебя поведет, главное - не спускай глаз с того,
кто шагает перед винтовкой.
Походили они с Дракохрустом. Так случилось, что у них оказалась одна
судьба, только повернута была к ним по-разному: к одному лицом, а к другому
задом. Зад у судьбы был широкий, а лицо узенькое, сразу и не заметишь, что
она повернулась к тебе лицом, только по тому и определишь, что зада не
видно. А присмотришься - тут уже лицо проступает ясней, и даже замечаешь
прищур: не то она разглядывает тебя, не то, наоборот, видеть не хочет.
Прищур судьбы был недобрым и не обещал ничего хорошего. У Гробоедова
даже возникало сомнение: уж не лучше ли, чтоб она была повернута откровенно
задом? Но поменяться с Дракохрустом он бы не согласился. Тогда - не
согласился. Другое дело - теперь.
Вот недавно прошумела книжка Ивана Блюма. Он же, Блюм этот, у