"Петр Кропоткин. Взаимопомощь как фактор эволюции" - читать интересную книгу автора

будет непродолжительно, - если в следующем же году будет опять изобилие
шишек в темных лиственничных лесах, то никакой новой разновидности белок,
очевидно, не образуется. Но если часть обширного пространства, занимаемого
белками, начнет изменять свой физический характер - скажем вследствие
смягчения климата, или высыхания, причем обе эти причины будут
способствовать увеличению площади сосновых боров, в ущерб лиственничным
лесам, - и, если некоторые другие условия будут содействовать тому, чтобы
часть белок держалась на окраинах области, тогда получится новая
разновидность, т. е. зарождающийся новый вид белок; но появление этой
разновидности не будет сопровождаться решительно ничем таким, что могло бы
заслужить название истребления среди белок. Каждый год несколько большая
пропорция белок этой новой, лучше приспособленной, разновидности будет
выживать по сравнению с другими, и промежуточные звенья будут вымирать с
течением времени, из года в год, вовсе не будучи обрекаемы на голодную
смерть своими мальтузианскими конкурентами. Именно подобные процессы и
совершаются на наших глазах, вследствие великих физических изменений,
происходящих на обширных пространствах Центральной Азии вследствие
высыхания, которое идет там со времени ледникового периода.
Возьмем другой пример. Доказано геологами, что современная дикая лошадь
(Equus Przewalskii) есть результат медленного процесса эволюции,
совершавшегося в течение позднейших частей третичного и всего четверичного
(ледникового и послеледникового) периода; но что в течение этого длинного
ряда столетий предки теперешней лошади не оставались на каком-нибудь одном
определенном пространстве земного шара. Напротив того, они странствовали по
Старому и Новому Свету, и, по всем вероятиям, вернулись в конце концов,
вполне видоизмененные, к тем самым пастбищам, которые они когда-то оставили
в течение своих многих переселений.[77] Из этого ясно, что если мы не
находим теперь в Азии всех промежуточных звеньев между современной дикой
лошадью и ее азиатскими потретичными предками, это вовсе не значит, чтобы
промежуточные звенья были истреблены. Подобного истребления никогда не
происходило. Даже никакой особенно высокой смертности могло не быть среди
прародительских видов нынешней лошади: особи, принадлежавшие к промежуточным
разновидностям и видам, умирали при самых обычных условиях - часто даже
среди изобилия пищи - и их остатки рассыпаны теперь в недрах земли по всему
земному шару.
Короче говоря, если мы вдумаемся в этот предмет и внимательно
перечитаем то, что сам Дарвин писал о нем, мы увидим, что если уже
употреблять слово "истребление" в связи с переходными разновидностями, то
его следует употреблять в метафорическом, переносном смысле. Что же касается
до "соперничества", или "состязания" (competition), то это выражение также
постоянно употреблялось Дарвином (см. напр. главу "об угасании"), скорее как
образ, или как способ выражения, не придавая ему значения действительной
борьбы за средства существования между двумя частями одного и того же вида.
Во всяком случае, отсутствие промежуточных форм не составляет аргумента в
пользу интенсивной борьбы и состязания. В действительности, главным
аргументом для доказательства острого состязания из-за средств
существования - соревнования, продолжающегося непрестанно в пределах каждого
животного вида, является, по выражению проф. Геддса, "арифметический
аргумент", заимствованный у Мальтуса.
Но этот аргумент ничего подобного не доказывает. С таким же правом мы