"Петр Кропоткин. Взаимопомощь как фактор эволюции" - читать интересную книгу автора

все-таки была написана в такое время, когда развитие человеческих обществ не
могло быть рассматриваемо так, как мы можем сделать это теперь, благодаря
накопившемуся с тех пор запасу знаний. Лекция Ланессана скорее имеет
характер блестяще изложенного общего плана работы, в которой взаимная
поддержка рассматривалась бы, начиная со скал на море, а затем в мире
растений, животных и людей. Что же касается до работы Бюхнера, то хотя она
наводит на размышления о роли Взаимопомощи в природе и богата фактами, я не
могу согласиться с ее руководящей идеей. Книга начинается гимном Любви, и
почти все ее примеры являются попыткой доказать существование любви и
симпатии между животными. Но - свести общительность животных к любви и
симпатии, значит сузить ее всеобщность и ее значение, - точно так же, как
людская этика, основанная на любви и личной симпатии, ведет лишь к сужению
понятия о нравственном чувстве в целом. Я вовсе не руковожусь любовью к
хозяину данного дома, - которого я часто совершенно не знаю, - когда увидав
его дом в огне, я схватываю ведро с водой и бегу к его дому, хотя бы
нисколько не боялся за свой: мною руководит более широкое, хотя и более
неопределенное чувство, вернее инстинкт, общечеловеческой солидарности, т.
е. круговой поруки между всеми людьми, и общежительности. То же самое
наблюдается и среди животных. Не любовь, и даже не симпатия (понимаемые в
истинном значении этих слов), побуждают стадо жвачных или лошадей образовать
круг, с целью защиты от нападения волков; вовсе не любовь заставляет волков
соединяться в своры для охоты, точно также не любовь заставляет ягнят или
котят предаваться играм, и не любовь сводит вместе осенние выводки птиц,
которые проводят вместе целые дни и почти всю осень; и наконец нельзя
приписать ни любви, ни личной симпатии то обстоятельство, что многие тысячи
косуль, разбросанных по территории, пространством равняющейся Франции,
собираются в десятки отдельных стад, которые все направляются к известному
пункту, с целью переплыть там реку. Во всех этих случаях главную роль играет
чувство несравненно более широкое, чем любовь или личная симпатия, - здесь
выступает инстинкт общительности, который медленно развивался среди животных
и людей в течение чрезвычайно долгого периода эволюции, с самых ранних ее
стадий и который научил в равной степени животных и людей сознавать ту силу,
которую они приобретают, практикуя взаимную помощь и поддержку, и сознавать
удовольствия, которые можно найти в общественной жизни.
Важность этого различия будет легко оценена всяким, кто изучает
психологию животных, а тем более - людскую этику. Любовь, симпатия и
самопожертвование, конечно, играют громадную роль в прогрессивном развитии
наших нравственных чувств. Но общество, в человечестве, зиждется вовсе не на
любви и даже не на симпатии. Оно зиждется на сознании - хотя бы
инстинктивном, - человеческой солидарности, взаимной зависимости людей. Оно
зиждется на бессознательном или полуосознанном признании силы, заимствуемой
каждым человеком, из общей практики взаимопомощи; на тесной зависимости
счастья каждой личности от счастья всех, и на чувстве справедливости или
беспристрастия, которое вынуждает индивидуума рассматривать права каждого
другого, как равные его собственным правам. Но этот вопрос выходит за
пределы настоящего труда, и я ограничусь лишь указанием на мою лекцию
"Справедливость и Нравственность", которая была ответом на "Этику" Гексли и
в которой я коснулся этого вопроса с большей подробностью
Подвергнув обсуждению важность Взаимной Помощи среди различных классов
животных, я, очевидно, обязан был обсудить важность того же фактора в