"Анатолий Краснопольский. Я прошу тебя возвратиться (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу автора

- Что вы?! - не раздумывая, возражает девушка. - Там слишком много
умных людей, вращаться трудно.
Ах, эта Анна с тремя "н"! Я беру ее за руку.
- Не надо, - просит она. - У меня пальцы шершавые.
Это от посуды, от стирки. Из Москвы на Украину они с отцом приехали
одни. Анна стала хозяйкой дома. Мама навсегда осталась в Москве.
- Слышали институт Склифосовского?
- Слышал, - говорю я.
- Вот там.
Пронников не помышлял о новой женитьбе. С Анной не соскучишься, как он
признавался, гордо улыбаясь.
Решил ждать внуков. Пора уж, пора. Только вот Анна что-то не торопится
с выбором. А торопить события Пронников не умел.
Я провожаю Анну в очередной рейс. В Борисполе ветрено, кажется, этим
плотным воздушным потоком отполированы корпуса самолетов. Они взлетают
чаще, чем об этом успевает объявить диктор. Во всяком случае, такое
впечатление.
Сейчас Анна войдет в салон и скажет: "Командир корабля и экипаж рады
приветствовать вас, уважаемые пассажиры, на борту самолета Ту-104, который
выполняет рейс по маршруту Киев - Москва. Сразу после взлета мы покинем
пределы Киевской области и будем пролетать над Черниговщиной. С правой
стороны по ходу самолета на берегу зачарованной Десны раскинется поселок
Сосница, родина замечательного кинодраматурга и режиссера Александра
Довженко. Дальше мы будем пролетать над Брянскими лесами. В годы войны
здесь зародилось партизанское движение под командованием Ковпака,
Сабурова, Федорова..."
Анна тараторит заученный текст взахлеб, не останавливаясь.
- Ну, как у меня голос? - спрашивает.
- Теплый, - говорю.
- Слава богу. И где вы были раньше? - Замялась, деланно кашлянула. - В
школе меня увлекал драмкружок, но мой голос отпугивал руководителей.
Представьте мою личную драму: мои подруги играли Снегурочек, Золушек,
настоящие женские роли доставались людям.
А мне дали единственную рольку, и то Мухи. У меня голос такой -
"ж-ж-ж"...
Не о том мы сейчас говорим. Не о том. И когда там, на высоте десяти
тысяч метров, зазвучит ее голос, я пожалею, что не сказал чего-то крайне
важного. И так захочется услышать это самое "ж-ж-ж"... А пока, эти
последние минуты, она на земле, рядом со мной, такая близкая, такая родная.
- Цветы. - Я открываю портфель, протягиваю гвоздики.
- Нарушаете форму, товарищ майор. - Она старательно застегивает мою
шинель на верхнюю пуговицу. - И не шепчите стихов на прощанье.
- А разве я шепчу?
- Но вы на пути к этому. - Она щелкает замком сумки, протягивает мне
ключи. - Это от моей квартиры. - Не успеваю опомниться, как Анна
добавляет: - Надеюсь, пока я прилечу, мой папа будет у вас в госпитале.
- Счастливо, - говорю я, и мой растерянный голос
заглушает нарастающий гул двигателей.
Возвращаюсь из аэропорта и среди всех шумов и говоров узнаю твою речь,
отец: