"Андрей Круз. Лучший гарпунщик (отрывок)" - читать интересную книгу автора

сейчас не тут сожрали?
Я отходил все дальше и дальше, не отрывая взгляда от стаи тварей,
старясь больше ни обо что не спотыкаться, не падать, не отрывать от них
взгляда и не показывать паники. Не знаю как, но я понял сразу - побеги я, и
вся стая кинется за мной. А шансов отбиться от них у меня около нуля, или
чуть меньше. Ружье, ружье в машине было... Где моя машина, а? Ну куда она,
мать ее в душу и крест в гробину, делась? Ружье, "Макар" с коробкой
патронов... Я ведь всем этим пользоваться умею. Ну где оно, когда его так не
хватает?
Гиена, отделившаяся от стаи, снова сделала несколько шагов вперед, а
следом за ней еще одна. Нет, не нравится им, что я удаляюсь. Что делать? Ну
что мне делать? "Надо бы на склон подняться, там деревья есть!" -
стробоскопом запульсировала мысль в черепной коробке. Точно, на дерево надо.
Не полезут они на дерево, не умеют. Не должны уметь. Откуда им уметь? Это я
умею, я от обезьяны произошел, а они нет. Они от какой-то сволочи произошли.
Не положено им.
Чуть-чуть ускорившись, я завернул за перевернутый фургон, оставив между
собой и стаей хищников хоть какое-то препятствие. Склон. Вот он, рукой
подать. Трава мокрая и земля скользкая. Почему так? А ведь душно, жуть как
душно, как в бане, хоть у меня и мороз по коже от ожидания того, что меня
сейчас как ту лошадку... что в овраге... Мы тут все в овраге, кстати, а мне
из него выбираться надо. А не выберусь - хана, Спинозой быть не нужно, чтобы
до такой простой мысли дойти.
Мозг сам отметил, что в фургоне еще два раздетых трупа, даже без белья,
и тоже порубанных на куски, кровью все забрызгано. Ну зачем им я, а? Вон им
еды-то сколько...
Двумя прыжками разогнавшись, заскочил метра на три по склону, затем
подошвы ботинок поехали назад. Я судорожно вцепился рукой в какой-то хлипкий
с виду кустик, и он, к моему удивлению, не вырвался с корнем, а удержал
меня. Только одарил целой кучей колючек, вонзившихся в ладонь, так, что я
выматерился во весь голос. Но не отпустил его, напрягся, и преодолел еще
пару метров. Оглянулся.
Гиена, что пошла в мою сторону, бежала следом, неуклюжими медленными
прыжками, явно не торопясь. Ее раздутое от жратвы брюхо, свисавшее чуть не
до колен, разгоняться не пускало. А затем, когда тварь преодолела половину
расстояния между стаей и мной, следом за ней, чуть быстрее и как-то
агрессивней, рванула вторая, та самая, что первой уставилась на меня. Самая
большая.
Это послужило сигналом для всей стаи, которая, сбившись в тесную кучу,
ломанулась за ней следом. А я из всех сил, вцепляясь руками в острую, как
осока, траву, и буксуя на скользкой глине, рванул вверх по склону, в сторону
спасительных деревьев. Если только гиены по склонам сами карабкаться не
умеют.
Первой добежала до меня самая большая, пыхтя и глухо рыча, роняя вожжи
тягучей грязной слюны. Прыгнула сходу, но скатилась обратно - огромные зубы
щелкнули уже в метре от моих ботинок. Затем прыгнула вторая, третья, но тоже
бесполезно.
- Хрен вам в зубы! - прорычал я в ответ, продолжая карабкаться вверх и
молясь лишь об одном - не соскользнуть обратно. Тогда я и минуты не проживу,
в клочья разорвут. Там каждая зверюга больше меня.