"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

Желтый повернулся лицом к Ершову и быстро зашагал на свое место.
На трибуну вышел Еремин.
- Товарищи! - начал он, окидывая глазами ряды механиков. - Еще философы
древности утверждали, что ничего не происходит без причины...
- Вы попроще, - улыбнулся полковник Грунин.
- А причина, - продолжал Еремин, - состоит не только в технической
оплошности, но в самой душе, в характере Громова. Скажу, как думаю: в
Громове есть огромная доля шкурничества.
Громов смолчал.
- Почему я так говорю? - Еремин взглянул в зал. - Потому, что он делал
все, чтобы отлынивать от работы на самолете.
- В этом смысле ты его ученик, - заметил Ершов под общий смех зала.
- Скажу одно: труд наш он называет ковыряньем в шплинтах. Нет, товарищ
Громов, обслуживание полетов - большое государственное дело. Так, кажется,
вы говорили нам перед строем?
- Вы покороче... - поморщился Громов. Ершов ударил болтом о
дюралюминиевый поршень, лежавший на столе.
- Нет, товарищ Громов, вы любили читать нам мораль, так соблаговолите
выслушать нас, - продолжал Еремин. - Вы не перед строем, а на комсомольском
собрании. Назубок знать уставы в наше время мало: работать надо... Теперь мы
знаем: когда старшины других эскадрилий перешли работать на самолеты, вы
начали "наводить порядок", делать душ и другое, чтобы бросить людям пыль в
глаза: вот, мол, Громов старается... скорее пошлите его в офицерское
училище. Ловко прикрытым карьеризмом, а не стремлением помочь подразделению
была продиктована ваша "бурная" деятельность. Не за одну вынужденную посадку
обсуждаем мы вас, а за ваше нутро: оно требует капитального ремонта. Пока не
починишь всю внутреннюю конструкцию - недалеко улетишь и всегда на
вынужденную сядешь. Аэродинамическая среда не та! Доходит?! - Еремин победно
посмотрел на механиков.
По рядам пронесся рокот одобрения.
- Вы сознались, - продолжал Еремин, непринужденно пригубив стакан,
стоявший около поршня, - что грудью рвались в офицерское училище. Это верно,
рвались! Рвались, шагая по нашим душам, лишь бы выслужиться... Но учтите:
прежде чем командовать, надо научиться уважать людей. А вы и коллектив наш
не уважаете. Не место вам в комсомоле! - И Еремин пошел на свое место.
- Кто еще выступит? - спросил Ершов.
Зал оживился, но желающих выступить не находилось.
- Можно? - робко спросил Пахомов, подняв руку.
- Слово имеет Миша, - сказал Ершов и тотчас поправился, - то есть
комсомолец ефрейтор Пахомов.
Пока Миша неуклюже проталкивался между рядов и шел к президиуму,
собрание гудело, как пчелиный рой.
- Давай, Миша!
- Жми, Миша!
Слышались подзадоривающие смешки. "Глупец, - думал о Мише Князев. -
Берет слово после такого хорошего оратора".
- Не умею я выступать, вот... - сказал Миша, не зная, куда девать свои
руки, и отчаянно ими жестикулируя. - Тут правильно сказали: сколько бы
веревочка ни вилась, конец всегда найдется. Плохой у нас был старшина,
нечего греха таить. Да. Мы служим давно и сами знаем устав. Рядовых у нас