"Сигизмунд Доминикович Кржижановский. Московские вывески (Очерк)" - читать интересную книгу автора

создающий представление бесконечной череды, множащегося вдоль бега
орнамента того или иного изображения, точно совпадает с потребностью
торговца создать впечатление неисчерпаемого запаса тех предметов, которые
показаны с вывески.
Преследуя это задание, маляр и торговец придумывают особую
разновидность вывесочного орнамента, которую можно назвать растущим
орнаментом или градуированным повтором: так, у скобяных лавок часто висят
изображения кастрюль, одинаковых по форме, но различных по величине,
которые, будучи вдеты одна в другую, ручками врозь, образуют своеобразную
живописную прогрессию; то же самое кисть живописца вывесок проделывает и с
традиционными циферблатами, белые круги которых, все укорачивая и
укорачивая свой радиус, протягиваются, громоздясь друг на друга, по
вертикали кверху.
В данном случае, помимо эффекта множества, достигнут и эффект
многообразия фабрикатов, показываемых с вывески.
Пристальное изучение московских вывесок показывает, что прием
построения орнамента вдоль узких и длинных вывесочных полей является одним
из наиболее старых и технически закрепленных приемов вывесочного
мастерства.
В) Nature-morte'ы, висящие над зеленными и мясными лавками Москвы,
писанные по стеклу витрин пивных, взятые в золотые обводы вывесочных
медальонов у входа в булочные, если проходить мимо них после дождя,
смывшего пыль и грязь с вывесочной жести, кажутся как-то особенно ярки и
сильны своим колоритом и зачастую пусть наивным, но убедительным
расчленением художественного целого. Ярко-алая морковь и тонкохвостый редис
смело сочетаются с зеленью из листьев, взятых в тоне яри медянки.
Ватно-белая пена поверх стеклистых контуров пивной кружки кружит
фантастическими спиралями, почти как дым, поверх черного фона
nature-morte'a. Многие из этих изображений обладают чрезвычайной
выразительностью: так, nature-morte, сделанный братьями Терпиловыми у входа
в столовую, что в Водопьяновом переулке, может выдержать сравнение с иными
работами, писанными не по железу, а по холсту.
Если А. Шопенгауэр, говоря о nature-morte'ах голландской школы,
приходит к выводу, что изображение съестного должно быть сделано так,
чтобы, вызывая эстетическое созерцание, никак и никогда не действовало на
аппетит созерцателя, то надо признать, что создатели вывесочного
московского nature-morte'a, очевидно, круто расходятся с немецким
метафизиком в своих взглядах на искусство: лучшие их достижения в этом роде
творчества умеют затронуть и созерцание, и аппетит.
Г) Среди города, наглухо одетого в камень и асфальт, редкими и слабыми
прорывами в природу, точнее - в больное городское представление о природе,
являются квадраты вывесочных пейзажей: здесь, в окружении города с его
однообразными, пыльными и мутными тонами, природа, зажатая внутрь крохотных
квадратов, кричит синькой, охрой и малахитом; неестественно напряженная,
почти замученная кирпичами и булыжинами, она испуганно прячется в толстый
аляповатый обвод кисти. Примечательно, что пейзаж (какие-нибудь тычки гор и
кипарисов вкруг лиловых озер-луж) наиболее любим у ступенек, ведущих в
"кавказские погребки" и подвалы: тут несомненны элементы ностальгии.
Жанр, обычно ютящийся у тех же погребков, реже на вывесках
перевозчиков вещей, еще реже у входа в сапожные мастерские и прачечные,