"Сигизмунд Кржижановский. Четки" - читать интересную книгу автора Волнение овладело мною. Толчком ладони я распахнул окно: и оттуда
тоже - из чёрных надземных полей - глядели тысячи пристальных глаз. Ближе к ним, - ну хоть на три фута; размотав шнур лампы, я придвинулся с офтальмоскопом в руках к подоконнику: на очереди был третий. Теперь я повернул зеркальце так, чтобы спутать короткие жёлтые лучи лампы с длинными лучами звёзд. Глаз к глазу: и тотчас же ударило ярким сине-белым светом; половицы выдернулись из-под ног, роняя меня в бездну. В ужасе, не успев даже вскрикнуть, я лишь стиснул веки, но, странно, спина - к спинке стула, подошвы - крепко к полу. Преодолевая испуг, я осторожно полуоткрыл глаза: у самых ресниц, спутав синие, белые, изумрудные лучи, сияли огромные во всё небо рассиявшиеся пожары. Вначале - только они; но, понемногу привыкая к слепящему удару света, протискиваясь взглядом сквозь плетение лучей, я стал различать: где-то издалека полз навстречу моему глазу слабый жёлтый луч; луч был вдет в крохотный квадрат; на квадрате - маленькое, в точку ростом, тельце; я, щуря глаза, шевельнулся, стараясь лучше перципировать затерянную точку; шевельнулось и тельце. Все ещё пробуя всмотреться, я поднял руку, защищая глаз от боковых тусклящих видение лучей; и из тельца тоже выдернулось коротенькое щупальце, пытаясь прикрыть его. Тогда я понял: передо мной был мир _обратной перспективы_, мир, в котором мнящееся малым и дальним - огромно и близко, а близкое и большое съёживается, малеет и уползает вдаль. И раньше, в снах, в предчувствиях, я знал об этом мире. Теперь я его видел; опрокинутая перспектива звала меня: войти в неё и вступить на кору далёких иноорбитных планет, жить неопалённым внутри её солнц, отодвинутых прямыми, перспективами _этого_ нашего мира за чёрные полушаге от путника, кажется ему далёкой и недостижимой. Но погибать в ней легко: ведь тело и самое <я> там; в обратном мире, мнится далёким, чужим и ненужным. Я резко отодвинул от себя офтальмоскоп: снова квадрат окна пошёл на меня, луч лампы подобрался к глазу, а звёздные пожары, вобрав в себя планы, сжались в крохотные синие точки и прянули в чёрное небо. <Да, старик сдержал слово. Продолжим опыт>. Но когда, снизав четвёртый глаз с нити, я попробовал ввести его в луч аппарата, глаз вдруг резко отдёрнулся зрачком от света. Думая, что глазное яблоко просто скользит в пальцах, я вставил в металлический зажим и отыскал лучом офтальмоскопа отверстие его зрачка. Но глаз, продолжая противиться, тотчас же плотно стиснул свой зрачок. <Ага, вот ты как>. Приблизив пинцет, я попробовал протолкнуть его острием в прорезь зрачка: но глаз, отчаянно водя радужным ободком, смыкал края. Похоже было, будто он, отталкивая луч, пинцет, руку, защищает, из последних сил, какой-то мир, таимый им в себе для себя. <Ты в моих руках, - подумал я, прикручивая винт зажима. - Один удар лезвия - и твоё будет моим>. В шкапу я нашёл скальпель: подведя лезвие к схваченному в стальные тиски глазу, я собирался вонзить сталь: глаз метафизика не дрогнул: не разжимая зрачка, не отдавая мира, он ждал удара. Вдруг скальпель зазвенел об пол. Чьи-то тонкие пальцы втиснулись мне в горло, и новый мир, _мой мир_, разрывая зрачки, острыми скальпелями врезаясь в мозг, входил в меня. Слёзы |
|
|