"Сигизмунд Кржижановский. Четки" - читать интересную книгу автора

Волнение овладело мною. Толчком ладони я распахнул окно: и оттуда
тоже - из чёрных надземных полей - глядели тысячи пристальных глаз.
Ближе к ним, - ну хоть на три фута; размотав шнур лампы, я придвинулся
с офтальмоскопом в руках к подоконнику: на очереди был третий. Теперь я
повернул зеркальце так, чтобы спутать короткие жёлтые лучи лампы с длинными
лучами звёзд.
Глаз к глазу: и тотчас же ударило ярким сине-белым светом; половицы
выдернулись из-под ног, роняя меня в бездну. В ужасе, не успев даже
вскрикнуть, я лишь стиснул веки, но, странно, спина - к спинке стула,
подошвы - крепко к полу. Преодолевая испуг, я осторожно полуоткрыл глаза: у
самых ресниц, спутав синие, белые, изумрудные лучи, сияли огромные во всё
небо рассиявшиеся пожары. Вначале - только они; но, понемногу привыкая к
слепящему удару света, протискиваясь взглядом сквозь плетение лучей, я стал
различать: где-то издалека полз навстречу моему глазу слабый жёлтый луч; луч
был вдет в крохотный квадрат; на квадрате - маленькое, в точку ростом,
тельце; я, щуря глаза, шевельнулся, стараясь лучше перципировать затерянную
точку; шевельнулось и тельце. Все ещё пробуя всмотреться, я поднял руку,
защищая глаз от боковых тусклящих видение лучей; и из тельца тоже
выдернулось коротенькое щупальце, пытаясь прикрыть его. Тогда я понял:
передо мной был мир _обратной перспективы_, мир, в котором мнящееся малым и
дальним - огромно и близко, а близкое и большое съёживается, малеет и
уползает вдаль. И раньше, в снах, в предчувствиях, я знал об этом мире.
Теперь я его видел; опрокинутая перспектива звала меня: войти в неё и
вступить на кору далёких иноорбитных планет, жить неопалённым внутри её
солнц, отодвинутых прямыми, перспективами _этого_ нашего мира за чёрные
пустоты межпланетья. Я знал, обратная перспектива грозит смертями: бездна, в
полушаге от путника, кажется ему далёкой и недостижимой. Но погибать в ней
легко: ведь тело и самое <я> там; в обратном мире, мнится далёким, чужим и
ненужным.
Я резко отодвинул от себя офтальмоскоп: снова квадрат окна пошёл на
меня, луч лампы подобрался к глазу, а звёздные пожары, вобрав в себя планы,
сжались в крохотные синие точки и прянули в чёрное небо.
<Да, старик сдержал слово. Продолжим опыт>.
Но когда, снизав четвёртый глаз с нити, я попробовал ввести его в луч
аппарата, глаз вдруг резко отдёрнулся зрачком от света. Думая, что глазное
яблоко просто скользит в пальцах, я вставил в металлический зажим и отыскал
лучом офтальмоскопа отверстие его зрачка. Но глаз, продолжая противиться,
тотчас же плотно стиснул свой зрачок.
<Ага, вот ты как>.
Приблизив пинцет, я попробовал протолкнуть его острием в прорезь зрачка:
но глаз, отчаянно водя радужным ободком, смыкал края. Похоже было, будто он,
отталкивая луч, пинцет, руку, защищает, из последних сил, какой-то мир,
таимый им в себе для себя.
<Ты в моих руках, - подумал я, прикручивая винт зажима. - Один удар
лезвия - и твоё будет моим>.
В шкапу я нашёл скальпель: подведя лезвие к схваченному в стальные тиски
глазу, я собирался вонзить сталь: глаз метафизика не дрогнул: не разжимая
зрачка, не отдавая мира, он ждал удара. Вдруг скальпель зазвенел об пол.
Чьи-то тонкие пальцы втиснулись мне в горло, и новый мир, _мой мир_,
разрывая зрачки, острыми скальпелями врезаясь в мозг, входил в меня. Слёзы