"Сигизмунд Кржижановский. Салыр-Гюль" - читать интересную книгу автора

Принцип так называемого ультра-микроскопа в том, что наблюдаемый объект,
включённый в яркий луч, раздвигает (так кажется глазу) свои размеры. Но луч
самаркандского предосеннего солнца действует именно ультра-микроскопически;
мелкие пылинки, попав в него, оптически разбухают в золотистых мошек,
совершающих своё брачное кружение. А что такое легенда? Это - малый,
пылинно-малый и пылинно-серый факт, увеличенный, гиперболированный ярким его
освещением. Следовало бы под луч ультра-микроскопа - и самое понятие
<реализм>. Обычно он оказывается и в наших практиках и в наших теориях -
обнищавшей реальностью, точнее, бедным литературным её родственником,
приживалом самой жизни. Литература <жизни как она есть>, работая
по-приживалочьи, своими беззубыми дёснами не может разгрызть косточки факта,
обдирая лишь его мякоть. Наш реализм фатальным образом всегда в близком
соседстве с бытовизмом. Но быт <и я> бытия - блеклый и искажённый повтор.
Э.Золя, пытавшийся создать теорию реалистического (даже
натуралистического) <экспериментального романа>, не оказал должного внимания
понятию <эксперимент>. Эксперимент, хотя и направлен всегда на природу (на
натуру), но никогда не бывает натуралистическим. Говоря терминами именно
наших теоретиков реализма, можно легко заставить их признать, что самое
неестественное из всего нам известного - это лаборатория
естествоиспытателя. В самом деле, в лаборатории этой приборы, дающие
атмосферное давление в сотни и тысячи атмосфер, устройства, поднимающие
температуру до 3000° С и выше... Но ведь в той <действительности>, в которой
мы живем, воздушное давление колеблется лишь в пределах одной (с малым
процентным привеском) атмосферы, а жара в 50° законно описывается реалистами
как <нависший над землей неподвижный, неестественный зной>.
Фантазм Э.По, концепции Г.Уэллса, образ <шагреневой кожи> Бальзака
реальны, чтобы оставаться в пределах ходового реализма. Художественное
познание, как и научное, идёт не по касательным к вещам, а по линиям
центров, в вещи.
Узбекистан будет добывать и разрабатывать руду гор, столпившихся вокруг
Ферганской долины, собирать хлопок с бухарских полей, добывать образы и темы
из старых и юных пейзажей страны, руин и новостроек, быта, тянущегося в
бытие, и быта, уходящего в смерть.
Но и руда, и образ, взятые, как они суть, нуждаются в <обогащении>.
Обогатительные процессы, как известно из фабричной практики, - сводятся к
удалению из прорабатываемого объекта чужеродных примесей, ослабляющих его
действенность.
Роль такого обогатителя, обогатителя факта, выполняет легенда. Ведь люди
внутренне настроены на деяния, но внешне не идут дальше дел. Деяния -
материал легенды, дело - история. Легенда как бы возвращает дело в его
первоначальную стадию, когда оно было деянием, переигрывает опровергнутый
шахматный ход заново. Закон исторической игры: <тронуто - пойдено>. Закон
игры легендами: тронуть непойденным, транспонировать внутреннее действие
вовне, никак и ничем его не снижая. В этом, в сущности, и заключается
сущность фантазии. А без фантазии нельзя, как отмечал В.Ленин, <и пуговицы
пришить>. Здесь же, в этой стране гигантских неосуществлённостей, в
ближайшие же годы придётся перешивать устье огромной реки, оторвав его от
одного моря, чтобы прикрепить к другому. Как это сделать без затраты
воображения? Тысячевёрстия Кара- и Кзыл-кумов должны быть заселены сперва
фантазией, мыслеобразами, цифрами, а затем уже можно развязать воображение и