"Сигизмунд Кржижановский. Случаи" - читать интересную книгу автора

конце концов, почти восстановлено. Споткнулась ли впоследствии психика об
это <почти>, не знаю. Известно одно, что возлюбленный нашего <случая>
воспользовался этим случаем, чтобы... Ну, это не относится к делу. Вот
такой, доложу вам, докториссиме, пятаковый казус, а?


III

- Да, глубокоуважаемый юниус, мозг человека - это, так сказать,
последний крик природы. Устойчивость его где-то около нуля. Был у меня
случай. Нам, земским врачам, приходится пользовать всё - от чирья до
сложнейшего психического расстройства. Помню, был у меня больной, который
вообразил, что голова его одуванчик. И стал жить на одуванчикову стать. Чуть
ветер - все форточки на зажим. Вдруг воздухом развеет голову. И, в
сущности, у больного была не слишком больная мысль: ведь наши головы -
больные и здоровые - одуванчиковой консистенции. Ударит ветром
непредвиденности, и вразлёт.
Конечно, мы, врачи, дорогой юниус, часто бываем виноваты. Но и пациенты,
я вам скажу! Помню, в Ментоне. Великолепно оборудованный санаторий. Для
тяжких заболеваний лёгкими. Казусы с пунцовыми пятнами на скулах. Горный
воздух, замедляющий переселение в горение. Юноша. Дышит охлопьями лёгких.
Полон надежд, чаяний, короче - эутаназия. Внезапно санаторий получает
телеграмму: мать юноши умерла. Как сообщить больному? Старший врач,
скользнув глазами по телеграммной строке: <Сперва скажите ему, что
температура его прыгнула на пять десятых, а потом покажите телеграмму -
из-за пяти десятых не заметит смерти матери>. И врач был прав. Но я, по
стариковской привычке, опять отъехал на запасной путь. Давайте вернёмся на
основную магистраль.
Случай, о котором я хочу вам рассказать, произошёл всего лишь за год до
войны. Я работал тогда в одном из приграничных городков, расположенных на
скрещении торговых путей. Человечье содержимое городка: солдаты и купцы.
Преимущественно, купцы. На один из утренних моих приёмов явился престранный
человек, я бы сказал, балык человека. При всей своей врачёвской привычке, я
не мог удержаться от рефлекса отдёргивания. Человек раздвинул нитевидные
губы, обнажая жёлтую кость зубов, и сказал:
- Шкилета не нужно ли? Так вот я.
Я оглядел посетителя. Он был, я бы сказал, остеологичен. Глаза запали на
самое дно глазниц. Поверх черепа не было ничего, кроме тонкой кожи,
охватывавшей костевые сочленения. Шея - шесть позвонков, охваченных
проводами мускулов и нервов в кожаном чехле.
Человек, предлагающе улыбаясь, расстегнул одежду. Из-под неё чётко
вычертились рёбра и подреберья, с двумя кнопками сосков и пульсирующим
сердцем, в меж третьим и четвёртым вздутием левой доли груди.
Заметив моё движение, человек-скелет раздвинул улыбку шире, и острый
хрящ кадыка дёрнулся под кожей шеи.
- В Дерптском университете демонстрировался. По шкелетной науке.
Студенты весьма довольны были. На водку - прямой наводкой брал-с.
Феномен был действительно изумителен. Я расспросил его: откуда родом,
наследственность, как зовут.
- Годяй, - отвечал скелет, но в <откуда> и <как> был нетвёрд.