"Анхель де Куатьэ. Медовая Жертва ("Книга Андрея" #3)" - читать интересную книгу автора

иллюзорны, сколь и уничтоженные тобою о Нем песнопения.
- Ты хочешь сказать: Его не было?! Ты думаешь, я его выдумал?! Ты что
же, считаешь меня за обманщика и глупца?! - он появился из-за холма, его
губы дрожали, он действительно был отвратителен, но не из-за внешности, а
скорее, из-за вычурности своего негодования.
- Погубить иллюзию не значит обрести истинное.
- Комедиант! Жалкий комедиант! - он тряс передо мной своими огромными
кулаками, от чего свисающая с них, словно бы лишняя, кожа омерзительно
дрожала.
Я поборол неприязнь.
- Перестань! Ты лучше меня знаешь, что никого не убивал!
Безобразный человек разразился чудовищными рыданиями. Сотрясаясь от
приступов плача, он схватил меня за полы одежды и, ударясь в мою грудь своей
косматой головой, бессмысленно повторял странную фразу:
- Неправда, неправда! Я убил! Убил! - казалось, он оправдывается.
- Зачем тебе подвиг? Нельзя приобрести величие за счет чего-то, великим
можно только быть. Твое одиночество - склеп, а великий мертвец - жалкое
зрелище. Ничтожество останется ничтожеством, несмотря на его достижения.
Хочешь быть великим - будь им, величие не придется доказывать, оно всегда
очевидно.
Этот странный, безобразный, по его словам, человек уже перестал
плакать. Он лишь напряженно слушал, а когда я закончил говорить, то спросил:
- Мне нужно искать Заратустру?
- Ты хочешь его убить? - рассмеялся я.
- Я хочу найти выход, ужасно быть в пустыне! Я устал! Неужели же ты не
видишь! - он буквально молил меня.
- Перестань искать, и ты найдешь, - тихо ответил я и добавил: - Иди же,
уже этим вечером я встречу тебя в пещере моего друга.
- Аминь! Да будет так! - сказал он.
- Тьфу! - я рассердился. - Ты не в театре! У тебя же одна жизнь, одна!
Слышишь?! Если ты будешь играть, как и играл ты прежде, то все потеряешь,
все! Перестань юродствовать. Разве тебе нужна подать? У тебя же все есть, но
ничего в самом Себе не замечаешь ты, страдательный сладострастник! Слишком
ты любишь свое горе, слишком им восторгаешься!
Он расплакался как дитя, закрыв руками лицо. Я погладил его по голове,
песок проскользнул у меня под руками.
- Все. Перестань себя жалеть, это глупо. Было бы что! Да и о чем вообще
можно печалиться? Вот что скажу я тебе: если сможешь преодолеть ты свое
одиночество - вот будет подвиг, которым ты сможешь гордиться!
Так говорил я с человеком, который называл себя безобразным, но не
видел слабости своей, которая делала его некрасивым: он слишком лукавил,
когда называл себя отвратительным.
Я последовал дальше.

ДОБРОВОЛЬНЫЙ НИЩИЙ

Он был одет в старое тряпье, он ходил между жующими коровами и призывно
мычал. Коровы, видимо, пугались его крика и, отшатываясь, пыхтели.
Я поздоровался с оборванцем:
- Добрый день!