"Алан Кубатиев. Книгопродавец" - читать интересную книгу автора

Опомнившись, Крынкин налетел на старика, выхватил у него из рук
собранные книги, оттесняя его тулупным задом, и поднял остальные. Что
он произносил в душе - неизвестно, вслух же говорил следующее:
- Ах, пап-ппаша, работать не даете... Своих дел у вас нет?!
За чужими надзираете на общественных началах? Этт-тти мне
пенсионеры!
Старик вначале опешил. Потом взглянул на Крынкина, руки тем же
платком вытирая, и молвил необидчиво:
- Не обессудьте, молодой человек. Так уж судьба сложилась, что
мне, кроме вас, и обратиться не к кому.
Тренированным нюхом почуял Крынкин - странное, но неопасное. Он
повозился со столиком, выигрывая время, и осведомился:
- А вы от кого?
- То есть как, извините? - старик даже наклонился к нему.
- Ну, вам кто-то посоветовал ко мне обратиться или как? -
разъяснил Крынкин, не понимая, зачем тратит время на этого дремучего
типа.
- Вот оно что, - с облегчением произнес старик - Нет, простите
великодушно, никто мне вас не рекомендовал. Я ведь здесь никого не
знаю.
Очень странно он последние слова сказал. Улыбка у него какая-то
дикая стала, и головой завертел, заоглядывался. Псих, твердо решил
Крынкин.
- Нет, никаких рекомендаций. Это просто невероятная удача, что
вынесло меня именно на вас. Дар небес! Ведь один вопрос у меня вашему
веку, только один, и кому, как не вам, благороднейшего дела вершителю,
ответ держать..
Закашлялся старик, мосластые руки к груди притиснул, завибрировал
весь от надсады. Крынкин теперь разглядел, что пальцы у него
прямо-таки коричневые от табака, а пальто. И вовсе это было не пальто.
Это был длинный сюртук. Швы побелели от старости, а пуговицы были
разные - одни медные, другие костяные.
"Ну, дает!" - беспомощно подумал Крынкин, не в силах подумать
что-либо другое.
"Ти-ти, та-та та, ти-ти-тииии."
Мимо опять прошел патруль, и у Крынкина даже мелькнула мысль сдать
им старика, а самому слинять - подальше и побыстрее. А что он им
скажет? Это ведь не кинокомедия с психами и санитарами.
Старик тем временем отдышался, утер губы. Платок между пальцами
потемнел, точно в нем раздавили вишню. Он виновато посмотрел на
Крынкина, с досадой скомкал платок и швырнул его в сторону.
- Еще раз простите, бога ради, - севшим голосом выговорил он. -
Вас, молодой человек, извините, как именуют?
- Володя, - машинально ответил Крынкин.
- Владимиром. А по батюшке?
- Петрович.
- Владимир Петрович. Ах, боже мой, боже мой! - непонятно
разволновался старик.
- Да что вам, собственно, надо? - возмутился наконец Крынкин. Он,
которого даже сертификатные мальчики от восемнадцати до сорока лет