"Алан Кубатиев. Книгопродавец" - читать интересную книгу автора

- В грядущем, сударь мой, каждый сочтет наиблагороднейшей из
обязанностей хоть малым содействовать просвещению и возвышению
человека!..
Критически оглядев его. Крынкин ответил.
- До грядущего дожить надо, папаша!
Вздрогнув, будто его кольнули, старикашка изумленно уставился на
Крынкина, но вдруг его глаза сощурились, и Крынкин увидел, что в них
мелькнуло новое, очень неприятное ему выражение.
Подумаешь... И не таких видали. Недавно один недоумок отдал ему
без всякой доплаты и "Стамбульский экспресс" и "День Орла" за
какого-то разлохмаченного Одоевского, которого никто больше не читал и
читать не будет.
Стоп. Что-то мелькнуло. Ну конечно! Крынкин торжествующе улыбнулся
старику и щелкнул пальцами:
- Ликуйте, палаша! Вспомнил!
- Да, сударь?.
- Точно! Года два назад попросили меня найти это самое
"Человеческое братство". Сперва через знакомых, а потом сам явился.
Историк, что ли. Я нашел, да только не продали - книга здорово редкая.
- Крынкин невольно понизил голос, со стариком что-то творилось. -
Потом, говорят, ее целиком реквизировали еще при царе. Считанные
экземпляры остались.
Старик словно собирался молиться. Руки были сжаты перед грудью,
глаза устремлены куда-то вверх, на лампу дневного света.
- Боже мой, боже мой, - захлебывающимся шепотом говорил он. - Вот,
ничего не надо больше. Был человек, хотел найти, нуждался, искал,
прочел. Ради одного этого...
Он вдруг скрестил руки на груди и выпрямился. Седые волосы
засыпали воротник, глаза сверкали.
- Да, ваше превосходительство! - фальцетом выкрикнул он. - Да!
Просчитались! Именно оставлен след, и не на песке! Господин полковник,
жандармская крыса!
Стараясь сделать все быстро и бесшумно, Крынкин запер киоск и
нацелился умотать. Но старик очнулся, суматошно взмахнул руками и
бросился к нему. Вцепившись в рукавицу Крынкина, он затряс ее
восторженно и благодарно!
- Владимир Петрович! Милый вы мой, дорогой! Если бы вы знали, что
вы для меня сделали!
Роясь свободной рукой в карманах старик причитал.
- И одарить-то мне вас нечем!
Крынкин высвободился, отступил назад и сказал, брезгливо отряхивая
тулуп.
- Да не надо ничего. Шли бы вы домой...
Старик все суетился, бормотал что-то, и терпение Крынкина с
треском лопнуло.
- Катись ты, дед, в самом деле! - рыкнул он, выкатив глаза. -
Узнал, чего надо, и вали! Торчи тут из-за него на морозе, пень старый!
Он со злобой выдернул ключ, и в тот момент сзади донеслось
знакомое попискивание милицейской рации. Только сейчас оно звучало
по-иному "Та-та, та та-та, ти-ти-ти-та-аа" "Вот мчится тройка удалая".