"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

томики стихов Тушновой и Регистана.
Мать оставила мне квартиру на Молодежке и немного денег. Туда я и водил
путан.
Бляди были моими союзниками - они предлагали все, кроме любви. То есть
не подмешивали в чистый продукт секса это ядовитое вещество, способное, как
гидролизный спирт, сначала ослепить, а потом убить.
Я мечтал в "стране далекой" найти любовь "без детей".
Голод я утолял с публичными гражданками шестнадцати республик,
свободных от союза.
До момента, когда Косоглазка констатировала смерть моего героя.
"Ну, а как теперь с любовью, парень?" - я понял, что созрел для любви
без всяких мешающих добавок как раз тогда, когда утратил способность
"любить" вообще!
Удар был слишком силен. Но фраза насчет метро вызывала какое-то смутное
беспокойство.
Тут-то мной стали интересоваться женщины из тех, которые спят и видят
осчастливить мужчину. Что они во мне находили? Ведь женщины нижним чутьем
чувствуют, когда у мужика его птичка больше не вылетает из скворечника! Или?
Нет, проверять потенцию "на паршивость" съемом жриц с панели я теперь
не решался, они не заслуживали такой подлянки, я не заслуживал такого
падения - чтобы повторилось то же, что с моей последней феей ночи.
Я попробовал пошарить старые связи: поискать по мастерским друзей, где
тусовались покладистые вумены. Вдруг я просто не угадываю свой "расовый"
тип?
Дело в том, что я проходил в компаниях как творческий кадр. Не химиком
же мне было слоняться по злачным местам, где оттягиваются творческие
личности?! Когда-то я мечтал стать художником. Не получилось, не хватило
терпения и куражу. Я закончил МИХМ, (чтоб вдарять по химмашиностроению, там
учили, кто не знает), проработал в секретном ящике до самых реформ, химича
над БОВами - боевыми отравляюшими веществами, которые международное
сообщество (было такое, оказывается!) приговорило вскорости к уничтожению в
городке Шиханы, где на генетическом уровне населения остались следы наших
достижений, - мой негритянский труд, выходит дело, был мартышкин - не в
кассу, хотя и в кассе платили гроши. Тайком я писал. Как многие. Реформы,
помимо новых толстых с ударением на первом слоге, вызвали к жизни новых
толстых с ударением на последнем. Успех Сорокина и Ерофеева окрылил аж три
поколения "некстов", желающих идти с ними вместе к славе и тиражам через
слово и ложь возвышающую! Издал книжонку и я, напечатался в альманахе. Не
хуже, чем у людей. Мы все пока были из одной кастрюли - не дворяне из гнезд
и не из Царского села лебеди. Грамоте без "ятей" и "еров" учились у
партийной арины родионовны, шишкинской Гальпетры.
Однако деньги платили в других местах. Я стал колотить бабульки в сфере
винных паров.
После того, как мой трест, который лопнул, выбросил и меня в виде пара
в большую жизнь, в семью безработных семью-восемью-десятников, меня и застиг
удар ниже пояса!

Дождливым вечером, набравшись решимости из пары рюмок в бистро, пошел в
мастерскую моего кореша-скульптора. Отличный мужик, сваял Венеру с рогами,
как у Моисея Микеланджело. Потом пьяные лузеры рога эти отбили, со смыслом