"Андрей Кучаев. Sex Around The Clock. Секс вокруг часов" - читать интересную книгу автора

выдерживала генеральную линию партии своим пузом и ниже.
Теперь ошибки быть не могло - я креп с каждой секундой. "Надо выйти!
Прочь! Прекратить позор! Дожил!" Но я продолжал стоять, и "он" тоже.
"Посмотри, жуткая, с усами, под пятьдесят! Дворничиха из Рязани с
картины передвижника "На побывку к сыну". Доярка из совхоза им. XX
партсъезда! Совсем с крыши спрыгнул?" Однако, именно эта внешность
доярки-делегата партийного съезда меня и возбуждала! Скажи она сейчас:
"Возьми меня прямо здесь!" - я бы полез.
Бес заставил меня сделать движение, не оставляющее сомнения в
намерениях руки; долю секунды я мерял температуру Этны, потом хозяйка
отпрянула, высвободилась и, яростно пыхтя, рванула к двери. Я нарушил
правила этого секса без сближения - я дал понять, что понимаю и понят! Вышел
из игры. Тетка была по-своему права: только без взаимности - только без
детей! А скорей всего, ей надо было просто выходить - доехала до своей
станции!
Каждый умирает в одиночку. Но, придя в себя, я все же ликовал. Даже
улыбнулся покрасневшими щеками и углом рта. "Он жив!"
"Ты ведь хотел искать чистоты?" "Да! Но для импотентов понятие чистоты
и пола теряет смысл! Воздержание - это совсем не бессилие пола!"
Неожиданность ждала меня "за углом", как та блондинка. Мы жили в
предвыборной горячке: всюду были налеплены плакаты с кандидатами в Думу и
еще куда-то, куда выборы не кончаются. Прямо в переходе малый в ливрее лакея
какого-то движения или партии сунул мне листовку, на ней красовалась мной
облапанная баба из поезда метро. Во всей красе, с орденом и депутатским
значком! Я спрятал портрет на груди.
Конечно, я был далек от мысли пытать счастья в метро и дальше. Но я
стал искать возможности постоянно бывать рядом с женщинами, чтобы чаша весов
качнулась в одну из сторон: или влюблюсь, или снова встанет! Третьего мне
хотелось избежать до самой смерти.
Очередная женщина была уже в сфере моих поисков - случай познакомил со
статной полной соломенной вдовой на пятом десятке своего возмужания.
Она воспитывалась в военном городке, уволила трех мужей, родив им трех
дочерей, работала на три газеты и, как вы поняли, побывала в трех горячих
точках. Теперь она делала глянцевый журнал для мужчин. Ее последний муж
писал на религиозные темы. Все, как у людей.
Мы познакомились на вернисаже с угощением - после картин полагался
фуршет. В даме мне понравился аппетит. Я же покорил ее, как я узнал
впоследствии, голодным выражением глаз. В тот период я с другим выражением и
не ходил - шли проклятые восьмидесятые!
Я пытался снова прожить на литературный заработок и был в результате не
беден, а нищ. Но не мои прозаические опыты, переведенные на дискету,
расположили ко мне Эвтерпу и Эрату в одном флаконе из престижного гламурного
журнала. Выражение гамсуновского голода во взоре решило дело. Вот не думал,
что голод возбужает слабый пол! Не думал, а потому, сам того не подозревая,
подливал масла в огонь: чтобы не разорять ее, я притворялся все время сытым,
а последние гроши тратил на пунцовые розы... Мы стали встречаться с завидной
даже для супругов регулярностью. "Пошли мне, боже, любовь или... коитус!"
Как факир, я флейтой пытался вызвать либо воз-ста-вание "кобры" из
корзинки, либо превращение лика Медузы в загадочную, спящую наяву маску
деревянной женщины Альфреда Мухи. "Улыбнись! Улыбнись мне! Пожми мне руку!"