"Татьяна Кухта, Людмила Богданова. Стрелки." - читать интересную книгу автора

скрипку взял?
- Взял.
- Мы будем бродячими музыкантами! Только никому не говори, ладно?
Она уронила голову, закрыла глаза, Мэй, лежа рядом, прислушивался к ее
ровному дыханию.
- Никому, ладно? - вдруг сонно повторила Хель.
- Ладно, - шепнул Мэй, но она уже не слышала его. Заснула. Мэй надеялся,
что Хель, проснувшись, забудет о полусонных своих словах. Но она не
забыла. Не успели они отойти от хижины на две версты, как она остановилась
и приказала:
- Сыграй что-нибудь веселое. Чтобы плясать можно было.
- Услышат, - неуверенно сказал Мэй.
- Не услышат.
Мэй вздохнул, достал скрипку и заиграл "Весенний сад". Хель стояла
некоторое время, прислушиваясь к мотиву, потом начала пляс. Это было и
похоже, и не похоже на обычные плясы: страстные, нетерпеливые движения
рук, ног, всего тела; Хель изгибалась, и тяжелые волосы то светлой волной
падали на лицо, то скользили назад, оттягивая голову; старенькая юбка
взметывалась и летела разноцветном ворохом вокруг маленьких крепких ног...
Песня кончалась, и Мэй заиграл другую - только бы не оборвать этого
сумасшедшего, стремительного, необычайного пляса, Хель как будто не
заметила смены мотива, только заплясала еще быстрее, так, что светлые
волосы нимбом встали вокруг головы. И вдруг остановилась на лету, рухнула
на колени, как подломленная.
Выронив скрипку, Мэй бросился к Хели, обнял ее за плечи, бессвязно шепча:
- Трава же... мокрая трава... роса еще...
Он чувствовал, как тяжело, с надрывом она дышит, и у него дыхание
прервалось, будто он плясал вместе с ней. Хель, опершись на него, медленно
встала, заглянула в его глаза:
- Тебе понравилось?
Мэй не мог вымолвить ни слова.
- Нет? - лицо Хели потемнело.
- Что ты... - прошептал Мэй, опомнившись. - Что ты...
- Меня никто не учил... так, - тихо и грустно сказала Хель. - Я сама... Я
так давно не танцевала, Мэй!
Она прерывисто вздохнула.
- Нельзя так много сил тратить, - с трудом выговорил Мэй. - Ослабнешь...
- Я привыкну, - Хель потерлась щекой о его плечо. - И мы будем ходить
вдвоем... братик и сестричка... правда, я хорошо придумала, Мэй?
- Да, Хель, да!
Знал бы Окассен, что еще задумала Хель, отправляясь в дорогу - нипочем бы
не отпустил ее с Мэем. Но Окассен, взглянув тогда вечером испытующе в
глаза Мэя, понял: этот не предаст и защитит, насколько сможет. Тем не
менее, продолжая тревожиться, он послал за ними воина из свиты и решил сам
дождаться их в Хатане.
А они не торопились. Хель будто забыла, с какой целью они вышли в путь.
Останавливалась в каждом селении. Мэй собирал веселой музыкой хмурых,
вечно усталых и будто сгорбленных подвладных, они толпились, заглядывая
друг другу через плечо, подымались на цыпочки, чтобы лучше видеть, а Хель
плясала. Так же неистово и страстно, как тогда на поляне. Иногда и слуги