"Татьяна Кухта, Людмила Богданова. Ратанга." - читать интересную книгу автора

одним дыханием повторяли каждое слово за голосами певцов, летящими к
темному небу. Оттого, что перед людьми стояли сейчас Странники, светлые
тени ожившей легенды, полупонятные слова Давней Песни обретали иной, новый
смысл. И когда отзвучало эхо последнего слова, не один на площади подумал,
что теперь жизнь в Ратанге пойдет по-другому, а какой она будет - не
угадать...


Ратанга была охвачена празднеством. Пробираясь в толпе вслед за Боско, я
дивилась тому|, как самозабвенно предавались веселью люди, еще месяц назад
рисковавшие жизнью в битве. А может, потому и было такимбезоглядным
празднество?.. Всплески музыки окатывали толпу, на площадях в свете
походен кружились в пляске сплетенные тени, прямо на улицах, под ратанами
стояли столы с угощением, и красные листья, кружась, падали на скатерти.
Иногда в толпе мелькал серебряный силуэт Странника и исчезал снова.
Мудрено было не потеряться в этом водовороте, но я упрямо прокладывала
себе путь, а когда силы иссякали, Боско оборачивался, хватал меня за руку
и тащил за собой. Я не знала, куда он меня ведет, а осматриваться некогда
было, но все же я разобрала, что мы покинули Небесный ярус, вихрем
пронеслись по улицам Белого, проскользнули в Белые врата. Мелькнул
озаренный огнями Дом Исцеления, и толпа вынесла нас на узкую, осененную
ивами улочку. Мы очутились перед столом, оттуда закричали, замахали
руками, и я увидела знакомые лица Крылатых и Лунных Всадников. Среди них
были два Странника. А Вентнора нет, мельком подумала я.
Мы с Боско поспешно выбрались из толпы.
- К нам, сюда! - весело крикнул Харен. Он сам был не похож на себя, и
вообще, все вокруг были такие радостные, будто никаких напастей больше не
предвиделось... Но не стоило думать об этом в празднество, и я дала
усадить себя за стол между Боско и одним из Странников.
- Это и есть Сигрен, - сказал Боско вполголоса, наклоняясь ко мне. - А
второй - Сиверн. Поговори с ними, ты же хотела...
Куда там! У меня язык отнялся, и я только молча уставилась на братьев. Они
были очень похожи - выше ратангцев, тонкие и гибкие, с длинными темными
волосами. Огни походен отражались в ясных, будто отливавших серебром
глазах. Сигрен, поймав мой взгляд, вдруг улыбнулся...
Празднество не угасало, но шум стал тише, как будто ночь смягчила его.
Устав сидеть за столом, мы бродили по улицам, потом снова поднялись на
площадь Совета, где с Надзвездной Башни все еще плыли тихие звуки труб. На
ступенях Башни вождей сидели двое - певец с динтаром и женщина. Певец
медленно перебирал струны, пот запел, и женщина тихо подхватила:
Алое крыло,
белое крыло, синее крыло
поверху легло...
Они пели негромко и слитно, и нам вдруг стало неловко отчего-то. Мы быстро
вошли в тень башни, где нас не было видно.
В медленной ночи,
на закате дня -
алые лучи,
ржание коня.