"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу автора

Как мне казалось, больше всего в квартирной хозяйке его привлекал некий
спиртовой аромат, незримым облачком витавший вокруг ее внушительных
габаритов фигуры...
На "нашу" часть дома она никогда не заходила, предоставляя Наде и Наине
полную свободу. Эта вторая половина являлась, так сказать, хозяйственной: в
кухне стояла большая русская печь, здесь же имелся квадратный лаз в
погреб-подвал, и еще кладовая с припасами и заготовками, а также комната,
двумя окнами выходящая в сад и огород. Вот эту-то комнату, одну стену
которой целиком составлял бок русской печи, и занимали сестры.
Эта половина имела отдельный, независимый вход, что было очень удобно
для наших занятий... не в школьном, разумеется, смысле.
Мы лежали рядышком, ощущая и согревая друг дружку, словно звереныши, -
волчата в логове или щенята в конуре, спали сладко и безгрешно...
Иногда какая-нибудь из девчонок вдруг приподымалась и, нехотя
потягиваясь, в одной ночной сорочке, шлепая босыми пятками, выскальзывала за
дверь - к большому ведру на кухне по малой нужде. А вы можете себе
представить, какое долгое и опасное путешествие ждало бы кого-нибудь из нас,
вздумай мы в снежную декабрьскую ночку отправиться к дальнему концу огорода,
по узкой тропке между полутораметровыми сугробами в деревянный сортир, да
еще когда морозец - по старику Цельсию! - градусов этак под тридцать
прихватывает за теплую задницу?!
За дверью в кухню слышалось веселое журчание, похожее на звонкий
голосок весеннего живого ручейка, после чего босоножка с заметно
похолодевшими пятками быстро юркала под блаженно теплое одеяло и,
расталкивая и раздвигая чересчур вольно раскинувшиеся тела, втискивалась на
свое нагретое законное местечко.
Пользовался этим спасительным ведром и я, единственный мужичок в нашем
коллективе. Иногда ведро набиралось почта полнехоньким, - особенно ежели
впереди нас ожидало воскресенье, и мы могли спокойненько поваляться
подольше. А вот выносить это тяжелое ведро, в котором плескалась теплая,
желтоватая и пахучая смесь всех наших молодых мочевых пузырей, - эта
обязанность являлась моей мужской работой, расплатой за бесстыдное
примазывание к слабому женскому полу...

СОВСЕМ НЕ ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ

Я был уверен, что Танюра щедро поделилась с Наиной тайной наших летних
занятий...
Широкая душа!
И теперь наши и без того непростые отношения продолжались втроем...
...Похихикивая и шутливо отталкивая друг дружку, Танюра и Наина в одних
трусах устраивались на кровати по обе стороны от меня.
Скорее всего наше "балование" можно было называть любовными играми с
поцелуями. Странно, но по-настоящему, губы в губы, да еще с заглатыванием
языка, взахлеб и с долгой остановкой дыхания, целовались мы крайне редко.
Пожалуй, мы больше ласкали и облизывали друг друга. Я скользил языком
по грудям то одной, то другой девушки, сначала по правой, потом - по левой,
проходил короткими, отрывистыми "поцелуйными" шажками овражек между ними,
мягко крутил губами крупные ягодины податливых сосков, - попеременно то у
одной, то у другой, оставлял влажный след в ямке-ложбиночке между ключицами,