"Лев Куклин. Повесть и рассказы из сборника "Современная эротическая проза""" - читать интересную книгу автора

Большая же часть конвоиров заталкивала последних заключенных из партии
прибывших в большой загон вроде овечьего размером с половину футбольного
поля и обнесенного по периметру прочным забором из колючей проволоки на
деревянных столбах.
Особенностью этого этапа оказалось изрядное количество женщин, которые
должны были ждать пересылки. Я застал самый конец "сортировки"...Вертухаи"$F
Вертухаи - прозвище вооруженных охранников в лагерях." заперли за
пересыльными зеками ворота. На поле были натрушены неряшливые кучи
недопрелого сена. На них присаживались, кто посильней, а остальные
утаптывали себе местечко и пристраивались, полусидя-полулежа прямо на снегу.
- Ну, чего зенки пялишь, шнырь болотный? - вдруг грубо окликнул меня
из-за ограды какой-то мужик в серой унылой шапке с подвязанными на
подбородке ушами. - Закурить нема?
Я молча покачал головой, и зек отвалил в сторону.
Опушка сосновой рощицы с молодым подлеском, который невольно маскировал
меня, доходила почти до дальней стороны ограды. Между нею и "колючкой"
оставалось несколько метров свободного пространства, так что мне все было
отчетливо видно. Мужиков, понятное дело, набилось заметно больше. Женщины же
зечки, которым на их половине загона было довольно свободно, почему-то
сгрудились именно у внутренней колючей проволоки, которая и разделяла два
"отсека". Слышались короткие смешки, этакий шелестящий хохоток с женской
половины, матерок и шуточки - с мужской...
- Эй, мужички! - раздался хрипловатый голос с непонятными мне игривыми
вибрирующими интонациями. - А ну, кто побаловаться хочет?!
И вот... словно бы белые вспышки так и ударили меня по глазам!
Неподалеку от того места, где я застыл, колючая проволока, разделявшая
мужскую и женскую половины закута, не то заметно провисла, не то специально
была раздвинута чьими-то предусмотрительными руками. И вот между двумя
рядками проволоки, ощетинившейся ржавыми колючками, с некоторым интервалом
друг от дружки, шеренгой, выставились наружу голые бабьи зады! Своим
потрясенным, но цепким мальчишеским взглядом я насчитал их десятка полтора,
словно диковинных размеров репины, выложенные на прилавок в овощном ряду...
- Эй, зуек! - окликнул меня то ли прокуренный, то ли простуженный, но
определенно ласковый женский голос. - Перелезай к нам! Такому мальчику я как
хошь дала бы...
Пронесся недружный, необидный хохоток ее товарок, которые еще не начали
заниматься своим "делом".
"Поморка... - пронеслось у меня в голове. - С Заонежья или с Терского
берега. Там юнгашей зуйками кличут..."
- Глянь-кось, девки! Парнишечка баской, да еще и вольняшка!
Незаметно для себя я почти вплотную приблизился к колючке, ограждавшей
загон, притянутый к ней, словно сапожный гвоздик к магниту...
И эти обнаженные бабьи задницы, бесстыдно и самозабвенно подставленные
весеннему небу и солнцу, то и дело перекрывались как бы черными шторками -
это к ним пристраивались, припаивались, склещиваясь, мужские тощие и
жилистые, словно бы прикопченные, зады в приспущенных стеганых ватных
штанах, засаленных как тюленья кожа...
Конечно, я сразу понял, что происходит! Я был деревенским мальчишкой,
почти что первобытным порождением природы, и неоднократно с восторгом и
замиранием сердца наблюдал, как храпя и вскидывая гигантскими копытами,