"Владимир Кунин. Привал " - читать интересную книгу автора

- Позови старика Дмоховского, - приказал Цветков дежурной сестричке. -
Немец что-то сказать хочет. А что - пес его разберет.
Сестричка перебежала улицу, прошмыгнула в усадьбу фон Бризенов и,
миновав длинный коридор, постучала в последнюю дверь.
- Открыто, - послышался голос Дмоховского.
Сестричка отворила дверь и увидела старого Дмоховского в очках. Он
разбирал какие-то письма и бумаги с пожелтевшими от времени краями,
фотографии.
- Збигнев Казимирович, айда со мной! - быстро сказала Машенька. - Там
одному немцу совсем плохо...
Не прошло и трех минут, как старик Дмоховский стоял в окружении Игоря
Цветкова, дежурной сестрички и русского солдата в кальсонах и на костылях.
Теперь немец умоляющими глазами смотрел только на Дмоховского, ждал от
него избавления от всех своих бед, изредка переводя тревожный взгляд на
Цветкова и Машеньку - правильно ли они поняли то, что переводил им
Дмоховский.
- Он говорит, что у него ужасно болит левая ступня. Он говорит, что у
него пальцы на левой ноге огнем горят и боль такая, что он больше терпеть не
может... Он просит отрезать ему пальцы на левой ноге.
Цветков и Машенька переглянулись, и Игорь тихо сказал Дмоховскому:
- Нет у него никаких пальцев. У него вся левая нога по колено
ампутирована. Этого не переводить!
Солдат с кружкой в руке сочувственно охнул.
- Скажите ему, что мы сейчас попробуем снять боль.
Дмоховский перевел последнюю фразу Цветкова нему. Тот на секунду затих,
откинулся на подушку. По землистому лицу, растекаясь в трехдневной шетине,
из уголков его глаз поползли слезы.
- Может быть, Екатерину Сергеевну вызвать? - шепнула сестричка.
- Не нужно. Пусть отдыхает. Давай, Машенька, пантопон, морфий, что там
у тебя есть... Сделай укол и посиди с ним минут пятнадцать. Он заснет.
Спасибо вам, товарищ Дмоховский...
Дмоховскому показалось, что он ослышался. Но если этот военный врач с
заспанной физиономией, на которой до сих пор отпечатан след подушечной
складки и пуговицы от наволочки, действительно обратился к нему со словом
"товарищ", то ситуация складывается презабавнейшая. Неужели круг замкнулся?
Впервые его назвали товарищем сорок три года тому назад, когда он - студент
математического факультета Санкт-Петербургского университета - был принят в
тайное студенческое общество с не очень четким, но пылким революционным
направлением. Потом, уже в тысяча девятьсот девятом и десятом годах, под
Парижем, в Мурмелоне, в авиационной школе Анри Фармана их всех так называл
инструктор авиаторского дела месье Риго - маленький, толстенький, смуглый
француз с огромными усами и необузданным темпераментом. Поляки, русские,
французы, японцы, бельгийцы, немцы, англичане, испанцы - буквально все
ученики школы Фармана были для месье Риго "товарищи". Спустя еще десять лет
это слово стало для Дмоховского синонимом слов "противник", "неприятель",
"враг", При слове "товарищ" Дмоховский стрелял. С тех пор как только к нему
не обращались - и "мистер", и "месье", и "пан", и "синьор", и даже "сахиб",
но "товарищем" его больше не называл никто. Вот, кажется, сейчас, впервые за
столько лет...
- Как вы сказали? - спросил старый Дмоховский.